– А ты? – бросает Джун и хлопает дверью.

Кэтрин переводит на него тяжелый взгляд и делает пару шагов, угрожающе выставляя перед собой значительно выпирающий круглый живот. Леон с опаской косится на него, понимая, что наговорил лишнего.

– Тебе опять нужно с кем-то поругаться? – шипит Кэтрин. – Иди в коридор, ори на кулер.

– Если ты не знаешь, как Том пытался…

– Я все знаю, – перебивает она. – И как он пытался, и о чем мечтал. И даже что «Джей-Фан» был назван в честь Джун.

– Тогда почему ты водишь ее по офису, будто вы подружки?

– Потому что она прилетела из Манчестера, потратив на билеты все свои накопления, – серьезно произносит Кэтрин. – И поверь, ты сейчас не добавляешь никому из нас душевного равновесия.

– Прости, – тут же отвечает он. – Я лучше… пойду к себе. Но помни, что сестра Тыковки принесла ему немало боли.

– А кто из нас этого не делал, Леон?

Последнее звучит как пощечина, напоминающая о том, что он это заслужил. Он не будет ругаться с Кэтрин из-за Джун, ей нельзя нервничать.

Вернувшись к своему столу, Леон прикрывает глаза и пытается быстро прожить каждую из эмоций, что бурлят внутри.

Джун игнорировала Тыковку, чтобы угодить матери. Эта семья оказалась самой безумной из всех: если с Гэри и Джеком и их старшими все было очевидно, то в случае Тыковки их ждал сюрприз. Инфантильные родители и такая же сестра провели восемь лет, активно не замечая того, откуда в доме появляются отличные деньги. Видимо, жить со слоном в комнате было слишком удобно, пока этот слон кормит четверых.

Их семья никогда не зарабатывала, с трудом перебиваясь от чека до чека. Именно поэтому Тыковка учился с ними в одном потоке, хотя был почти на полтора года старше Джека и Гэри и на три с половиной – самого Леона. Просто в один год у родителей не хватило денег даже на то, чтобы купить школьную форму.

И спустя восемь лет Леон не понимает, как они могли так поступить с Тыковкой: он героически перегнал украденную тачку через пол-Шотландии, не попавшись и не заблудившись. Если бы за рулем злополучной «Альфа-Ромео» с самого начала был именно он, может, и вся поездка прошла бы гладко.

Но мать Тыковки, увидев на одежде сына кровь, впала в безобразную истерику, выгнала того из дома и больше никогда не давала даже зайти на порог. Что бы он ни делал, как бы ни пытался – вся семья, включая Джун, была непреклонна.

Словно он хоть раз им по-настоящему врал или у него были еще варианты заработать.

И все же Кэтрин права: Леон и сам предавал Тыковку, и это делает его хуже всех остальных. Не замечал изменений. Не придавал должного внимания смене настроения, ни разу даже не спросил, как тот себя чувствует.