Самое отстойное, что папа искренне обижался. Не сильно, но заметно, и я пожалела, что не рассказывала ему про дружбу с сарделечным королем мира. Папа ведь действительно был моим лучшим другом. Обычно я рассказывала ему все. Не скажу, что любила его сильнее мамы, но отношения между нами сложились особенные. Сколько я себя помню, он был моим другом, моим соратником, моим сообщником и защитником, на которого я всегда могла положиться. Когда мама пыталась заставить меня переключиться с футбола на любой другой спорт, это папа отстаивал мои интересы.

Поэтому после его слов моя улыбка погасла, и я прильнула к нему.

– Прости. Я не знала, как тебе сказать. Я даже не уверена, что мы дружим. Он поначалу был жутким мудаком, а потом мы сдружились.

– Хм.

– Ну правда, пап. Это так странно. Первые два месяца мне постоянно приходилось напоминать себе, что он какает, лишь бы не начать заикаться.

Он слегка улыбнулся.

– Мы иногда играем в футбол, я пару раз брала его на софтбол с Марком и Саймоном, и неделю назад он отвез меня к врачу, – пояснила я, удивляясь, как мимо него прошли фотографии с фан-сайтов Култи.

И пусть в соседней комнате папу ждал его любимый спортсмен, главный мужчина в моей жизни все равно ставил меня на первое место.

– Что это ты делала у врача? – поинтересовался он резко.

Через десять минут я выложила ему все подчистую – ну, почти. Как я неудачно сыграла в софтбол, как Култи отвез меня к врачу, как Кордеро устроил нам из-за этого головомойку, и, наконец, как сегодня утром Култи заявился ко мне на порог.

Под конец папа сердито качал головой.

– Cabrones[36]. Пусть только попробуют тебя тронуть, мы их по судам затаскаем, – сказал он, все еще злясь на Кордеро.

Да что ж мужики так любят подавать на всех в суд?

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Я ничего не нарушала, так что вряд ли они что-то мне сделают. – Очень на это надеюсь. – Сам-знаешь-кто посоветовал не волноваться.

Папа сощурился, но нехотя кивнул.

– Ну что, готов встретить любовь всей своей жизни? – с улыбкой спросила я.

Папа отвесил мне легкий подзатыльник.

– Не понимаю, как не сдал тебя в детский дом, – сказал он и поднялся.

Я пожала плечами и вышла следом за ним. Папа не торопился и даже заглянул за угол перед поворотом, будто боялся, что из коридора что-нибудь выпрыгнет и напугает его до полусмерти. Култи обнаружился на кухне: он сидел за небольшим круглым столиком, втиснутый в самый угол, а перед ним стояли стакан воды и тарелка с арбузом, хикамой[37], сельдереем и брокколи. Мама копалась в холодильнике в поисках чего-то еще.