– Все в порядке? – спросил он, когда я бросила грязную одежду у двери и присела, чтобы достать из сумки пару гольф.

– Да, а что? – Я выпрямилась, убедившись, что моя свободная футболка чуть ли не до колен не зацепилась за резинку трусов.

Култи продолжил раздеваться.

– Ты злишься из-за сестры, – спокойно заметил он, бросая два удивительно длинных носка в мою кучу грязной одежды.

Я хотела было возразить, сказать, что все в полном порядке, но потом поняла, что совру и он это поймет. Я забросила собственные чистые полосатые гольфы на верхнюю кровать и зарылась босыми ногами в ковер. У меня не самые красивые ноги на всем белом свете; не совсем уродливые, конечно, но я прошла с ними через огонь, воду и медные трубы и предпочитала не ходить босиком.

– А, да. Меня бесит, что она заперлась в комнате, – вздохнула я, с грустной улыбкой почесав щеку. Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и нахмурился. Райнер Култи на моей кровати. Вот это да. – Прости ее за грубость. Завтра я вас обязательно познакомлю.

Немец пожал плечами, будто ему совершенно безразлично, встретит он Сеси или нет, и я его понимала. Почему это должно его волновать?

– Если она так тебя расстраивает, я обойдусь. Пусть учится себя вести.

– Она умеет себя вести, – в ее защиту сказала я. – С ней просто… сложно. Ей было тяжело расти со мной и Эриком. Мы с братом близки, но у них почти семнадцать лет разницы, а у нас с ней – десять. И при родах она чуть не убила маму, но мы об этом не говорим, – добавила я, чтобы Култи не поднял эту тему из желания поддеть ее. – Ее единственную не интересует футбол, поэтому она считает, что все в ней разочарованы, ведь она такая «обычная». – Я фыркнула. – Будто это так плохо. Ты сам знаешь, скольким приходится жертвовать ради футбола. Не так уж это и просто.

Он сверлил меня взглядом, будто заглядывал в самую душу. Понимал? Разделял мою боль? Я сомневалась, пока он не кивнул, медленно и мрачно, словно вспоминал все, чем пожертвовал ради мечты, которой в итоге лишился.

– Нет, Сэл, это совсем не просто. Многие этого не понимают.

– Это уж точно. Мне и так вечно достается от посторонних, не хочу слышать это еще и от сестры. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Плевать мне, играет она в футбол или нет. Ну мама постоянно твердит, что мы всегда ругаемся с теми, кого больше всех любим, так что ничего не поделать. Мы с папой тоже вечно собачимся по мелочам, что уж. Может, она и права. – Я подошла к лесенке у кровати и взялась за поручни. – У тебя ведь тоже есть брат, да? – спросила я, хотя прекрасно знала про его старшего брата.