Я судорожно выдохнула, пока Гарднер заканчивал свою речь. Из-за его плеча на меня смотрел Култи. Его лицо оставалось бесстрастным, только линии челюсти вдруг стали острее. Я понимала, что он пытается передать мне одним этим взглядом.

«Не будь как я», – говорил он.

«Держи себя в руках».

Нужно остыть.

Вдох-выдох. Дыши глубже. Ты взрослая. Не забывай про носочки.

Тише, тише, тише.

Когда команда начала расходиться, первой ко мне подошла Харлоу. Положила руку мне на плечо, склонив голову.

– Да это просто херня какая-то, Сэлли, – сказала она тем же тоном, каким говорила бы о погоде.

– Все нормально, Хар, – ответила я, хотя так не считала. Совсем вот, вашу мать, не считала. Настолько, что в висках пульсировало. Я даже не знала, что вообще способна на такую злость.

– Да нет, ни хрена не нормально, – возразила она. – Я им все выскажу…

«Спокойно, спокойно, спокойно».

– Не надо. Правда, не парься. – Я потянулась за сумкой и встала, пытаясь успокоиться. Затем взглянула на старую подругу, сглотнула и не смогла удержаться от улыбки. Она столько лет была рядом. Я схватила ее и сжала в медвежьих объятиях.

– Я все хотела сказать, пока остальные не узнали. Меня пытаются продать в другую команду.

Она отдернулась, в шоке распахнув карие глаза.

– Да ну!

– Уж поверь. Сама же видишь, как ко мне все относятся. Я хочу попробовать уйти сама, пока не поздно, – объяснила я, изо всех сил стараясь не выдать свою грусть. – Будет нашим секретом. Только Дженни надо сказать…

– Что сказать?

Она подошла к нам, замкнув треугольник. Кроме нас, вокруг никого, и Харлоу ответила:

– Ее хотят продать.

Дженни изумленно раскрыла рот.