– Вы согласны или нет? – спросил он у Кордеро.

– Н-ну… – запнулся тот. – Я не могу выпустить на поле вас обоих. Игроки жаловались…

Король поднял руку и бросил на меня долгий многозначительный взгляд, суть которого я не понимала, пока он не закончил говорить.

– Я пропущу обе игры, – произнес он, все так же наблюдая за мной.

На мгновение время остановилось.

Кордеро понятия не имел, что только что сказал Култи. Он слышал сами слова, но не мог понять их истинной сути. Я понимала, но… но…

– Нет, – сказала я.

Култи не сводил с меня взгляда – значит, действительно хотел, чтобы я услышала скрытый подтекст, чтобы осознала подлинное значение.

– Да.

– Рей. Ты не понимаешь, что творишь.

Немец пристально посмотрел на меня, одновременно твердо и безмятежно.

– Я ни в чем еще не был настолько уверен.

Ох, твою-то мать.

– Вы пропустите игру ради нее? – удивленно спросил Кордеро; он оказался не таким тугодумом, как я считала.

Чтобы Култи пропустил матч…

Не колеблясь и по-прежнему не сводя с меня взгляда, пумперникель ответил генеральному директору «Пайпере»:

– Да. Вас все устраивает?

Кордеро обдумал его слова.

– Да, если второе условие не будет совсем уж абсурдным.

Я не могла оторвать глаз от Култи. Все естество занимал он, его слова, его взгляд, – и то чувство, что поднималось в груди, сдавливая горло.