Выбрав ладонь, которая выглядела хуже, я положила руку себе на бедро и, стиснув зубы, принялась выковыривать камешки. Они просто въелись в кожу! Я шипела, стонала, морщилась и приговаривала «О господи, твою ж мать!», когда камешек причинял адскую боль, а так было со всеми.
Я плакала.
Когда закончила и крохотные ранки наполнились кровью, а пульсирующая боль стала острее, я взялась за другую руку.
Я заботилась о себе.
И, почти закончив со второй ладонью, вспомнила про дорожную аптечку. Я купила ее вместе со спреем от медведей. В ней было только самое необходимое, но это уже кое-что. Заклею ладони пластырем и смогу доехать до дома – это два с половиной часа, не считая обратного пути пешком.
О господи, еще чуть-чуть – и я снова заплачу.
Но у меня получится! Нужно только выковырять камешки из локтей. И именно этим я занялась.
* * *
Спустя три с половиной часа, которые прошли в брани и слезах, ладони все так же саднило, локти тоже, и каждый шаг отдавался болью в коленных суставах и неприятно зудящей коже. Не будь мои брюки черными, можно было бы подумать, что я вступила в схватку с медвежонком и проиграла. С позором.
Ощущая себя побежденной и изо всех сил стараясь задушить это чувство, я ступала с трудом, чертыхаясь на каждом шагу по пути к долбаной парковке.
Периодически на меня накатывали приступы лютой злости. В первую очередь на маршрут. На то, что отправилась сюда. На палящее солнце. На маму – за то, что ввела в заблуждение. И даже на ботинки: я бы охотно сняла их и выбросила в кусты, но не хотелось загрязнять природу, да и камней было слишком много.
Это из-за гребаных ботинок я поскользнулась. Отдам их кому-нибудь при первой возможности – это я повторила себе раз десять. Или сожгу.
Нет, сжигать не буду, потому что это наносит вред окружающей среде, и запрет на разведение огня еще не отменен… Ну да ладно.
Говнодавы.
Поворачивая на серпантине, я застонала и от неожиданности остановилась.
Потому что навстречу мне двигался человек, которого я узнала бы по уйме причин. Голова у него была опущена, лямки рюкзака облегали широкие плечи, он ритмично вдыхал носом и выдыхал ртом.
Из-под красной бейсболки выбивалась седая прядь.
Он был загорелым.
И в