Он положил рядом походную аптечку, которую прежде держал под мышкой, и без лишних разговоров занялся моей ногой: развязал шнурки и за пятку стянул ботинок.

– Задержите дыхание. Я пропотела насквозь, и хотя вряд ли ноги пахнут, но кто знает.

Он метнул взгляд в мою сторону и, снова опустив голову, взялся за другую ногу.

Я вздохнула с облегчением. Это было приятно! Я пошевелила несчастными измученными пальцами и снова вздохнула, а он тем временем закатал мою штанину выше колена на ободранной ноге и так же осторожно – на другой.

Потом, взяв за икру, вытянул мою ногу так, что она оказалась прижатой к его бедру. Наклонив голову, осмотрел ее еще раз, а затем сделал то же самое с другой. Я молча наблюдала за его манипуляциями и, когда он начал копаться в аптечке, спросила:

– А что вы здесь делаете?

Не поднимая глаз, он вытащил пару упаковок и положил их мне на бедро.

Не на настил. Мне на бедро.

– Поступил сигнал о незаконной охоте. Я приехал проверить.

Он достал небольшую прозрачную бутылочку. Надев перчатки, снял крышку и взболтал жидкость.

– Я думала, охотничий сезон еще не начался…

По-прежнему не поднимая головы, он поднял мою ногу под углом и брызнул на колено прозрачной жидкостью. Она была холодной и немного щипала, но главным образом потому, что кожа была содрана. Хотелось надеяться.

– Не начался, но некоторым это не указ, – объяснил он, сосредоточившись на задаче.

Что ж, правдоподобно.

Но какова вероятность?..

Неужели Эймос сказал ему, что я здесь?

Он обработал второе колено – оно было оцарапано, но не так сильно.

– А вдруг у вас возникнут проблемы из-за того, что не пошли туда?

Я зашипела, потому что это колено тоже щипало.

Он покачал головой, отставил бутылочку и, взяв марлевую салфетку, промокнул под ранками, пытаясь высушить их. Потом положил на них пару других салфеток и закрепил пластырем.