Сдерживал смех? Я бы не поручилась, потому что он развернулся и начал спускаться по тропе впереди меня. Но плечи у него явно подрагивали.

– Если захотите пить, дайте знать.

Это была первая из двух фраз, сказанных им по пути вниз.

Вторая звучала так:

– Это вы напеваете то, про что я думаю?

– Да.

Я напевала сингл Ферги «Большие девочки не плачут» и не стыжусь этого.

Дважды я споткнулась, и оба раза он оборачивался, а я натянуто улыбалась и делала вид, что все в порядке.

Как он и предсказывал, спустя полчаса, в течение которых я плелась на полусогнутых, а он шел прогулочной походкой, точно по асфальту, в поле зрения появилась парковка, и я чуть не прослезилась.

Мы сделали это!

Я сделала это.

Теперь, когда ссадины на руках и локтях подсохли, боль ощущалась сильнее. И с коленями, само собой, была та же история, только суставы так ныли, что заглушали любую другую боль.

Я двинулась было к своей машине, но Роудс взял меня за предплечье и направил к пикапу. Не говоря ни слова, он опустил задний борт, а затем обернулся на меня и похлопал по нему, а сам пошел к пассажирской двери.

Я остановилась у борта, раздумывая над тем, каким образом забраться внутрь, не опираясь руками.

В этом положении он и застал меня: пялящейся на кузов и мысленно прикидывающей, как не упасть на грудь и, переместившись по-пластунски, перевернуться на задницу.

– Да вот, пытаюсь понять, как… Окей.

Одной рукой он обхватил меня под коленями, а другой – за поясницу и посадил в кузов. Точно это было как нефиг делать! Я улыбнулась:

– Спасибо!

Я бы и сама справилась, но дорого внимание.

Это не отменяло того факта, что его поведение сбивало с толку, но раздумывать над этим я не собиралась. Я до сих пор не избавилась от воспоминаний о том, что он назвал меня красивой. И уже, вероятно, никогда не избавлюсь.