– Спасибо, – тихо сказала я.

– Пожалуйста, – ответил он, на мгновение встретившись со мной взглядом. – Что сначала: ладони или локти?

– Лучше локти. А руки оставим напоследок, там будет больнее всего.

Он опять кивнул, взял меня за предплечье и начал процедуру с раствора. Промакивая под ссадиной, он тихо спросил:

– Почему вы пошли одна?

– Потому что у меня нет компании.

Его голова была опущена, и я разглядывала его невероятные волосы, в которых идеально сочетались серебряные и каштановые пряди. Так седеть – это же просто обзавидоваться! Мне, по крайней мере, было завидно.

Почти фиолетовые глаза снова стрельнули в мою сторону, когда он что-то прикладывал к локтю.

– А вам известно, что ходить в горы одной небезопасно?

В нем говорил отец и егерь.

– Да. – Я действительно знала. Пожалуй, лучше многих. – Но у меня нет другого выбора. Я написала дяде о том, куда пошла. И Клара знает. – Я наблюдала за его лицом. – И, когда уезжала утром, Эймос спросил. Он тоже в курсе.

В его лице ничего не изменилось. Но ведь это Эймос сказал ему, разве нет?

И что? Он проехал весь этот путь, два с половиной часа… из-за меня?

Получается, так.

– Значит, вы повернули на гребне? – спросил он, наклеивая пластырь мне на локоть.

– Да, – смущенно проговорила я. – Маршрут оказался гораздо труднее, чем я ожидала.

Он хмыкнул:

– А я вам говорил!

Он что, запомнил?