– Да, я помню. Но подумала, что вы преувеличиваете.

Он издал тихий звук, вроде как фыркнул… Уж от кого-кого, а от него! Я улыбнулась. К счастью, он не увидел.

– Впредь нужно будет больше тренироваться, – сказала я.

Он принялся за другой локоть. Даже через перчатки чувствовалось, что руки у него нежные и теплые.

– А что, верная мысль!

– Да. Ой!

Он большим пальцем коснулся ссадины на локте и тотчас вскинул глаза:

– Все в порядке?

– Да. Это я расхныкалась. Больно.

– Вы знатно поцарапались.

– Такое ощущение, что… Ой!

Он снова тихо фыркнул. Я уже не сомневалась в этом.

Что, черт возьми, происходит? Он снова принял волшебную пилюльку?

– Спасибо, что возитесь со мной! – сказала я, когда он нежно – да, именно нежно – наклеил пластырь мне на другой локоть.

Роудс взял мою руку, перевернул ладонью вверх и положил мне на ногу.

– Как же вы собирались ехать домой? – мягко спросил он.

– Руля руками, – пошутила я и поморщилась, когда подушечка его указательного пальца задела ранку, похожую на прокол. – Другого варианта не было. Я предполагала, что всю обратную дорогу буду рыдать и обливаться кровью.

Серые глаза снова задержались на моем лице.

Я улыбнулась, а он снова взял раствор и полил мне на руки. Потом принялся пальпировать крохотные ранки, как будто проверяя, что больше ничего не застряло в коже, и снова брызнул раствором. Я скрежетала зубами, стараясь не думать о том, что он делает. И поэтому моя вторая натура взяла верх – я принялась болтать.