Меня не покидало ощущение, что я только и делала, что отдавала, а он брал, брал и брал.

Я сделала губами «пф-ф» и пожала плечами:

– Пожалуй, я все-таки немного липучка.

Серые глаза скользнули по моему лицу. Он вскинул брови и, тотчас опустив их, покачал головой.

– Что? – спросила я.

Он усмехнулся:

– А он редкий козел!

Я слабо улыбнулась:

– Мне тоже нравится так думать. Но я уверена, найдутся те, кто скажет, что он был слишком хорош для меня.

– Сомневаюсь.

Я улыбнулась во весь рот:

– Одно время мне хотелось, чтобы он до конца своих дней жалел о нашем разрыве. Но знаешь что? Сейчас мне плевать, и я чувствую себя ужасно счастливой.

Теперь он дотронулся до моей руки. Серые озера глаз тянули в глубину и завораживали. В этот момент Роудс был таким красивым – гораздо больше обычного, но все еще немного хмурился и был так сосредоточен на мне, что запросто можно было представить, что мы где-нибудь в лесной чаще, только вдвоем.

– Он идиот. Только тот, кто никогда не говорил с тобой и не видел тебя, решит, что тебе повезло. – Его взгляд переместился на мои губы. Он тихо выдохнул и сказал хрипловатым шепотом: – Никто в здравом уме не позволит тебе уйти. Не раз и уже тем более не дважды, ангел.

Мое сердце екнуло.

Конечности онемели.

Мы смотрели друг на друга долго-долго. Я слышала наше ровное дыхание. И когда этот напряженный момент отчаянно затянулся, он первым отвел взгляд. Приоткрыв губы, поднял взгляд вверх, а затем, взяв планшет, стукнул по экрану и кашлянул:

– Ну что, посмотрим фильм?

Нет-нет, мне хотелось не этого, но я почему-то сказала «да».

И мы стали смотреть фильм.