Черт! Когда он закрыл дверь и, по-прежнему держа меня за руку, подошел к кровати, я почувствовала облегчение. Он откинул покрывало и пробормотал:

– Ложись с этой стороны.

Я плюхнулась сбоку, наблюдая за тем, как он расстегивает рубашку. Затем он выдернул край, заправленный в брюки, и, расстегнув ее до конца, снял. Прямо передо мной.

Я сидела неподвижно. Его накачанный торс обтягивала майка. Во рту у меня пересохло.

– Пойдешь в душ? – машинально спросила я.

– Сил нет, – тихо ответил он и, свернув рубашку, положил ее в корзину, которую я только сейчас заметила в углу комнаты.

Я хотела осмотреться, но он перешел к брюкам.

Расстегнул петлю, затем молнию – и принялся их стягивать.

Тут я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он смотрел прямо на меня. Попалась! Я улыбнулась, а он продолжил стягивать брюки с длинных ног.

– Так ты нашел охотников? – спросила я, надеясь, что голос осип со сна, а не по другой причине.

И, слабея, опустила глаза.

Он носил боксеры.

Почему-то я ожидала, что он предпочитает плавки, но ошиблась.

Боксеры были короткими, темного цвета. Бедра полностью соответствовали моим ожиданиям. И ноги он качал регулярно.

Я сглотнула, желая удостовериться, что рот закрыт.

– Да. Они отошли слишком далеко от лагеря, но я их нашел.

Он наклонился и стянул носки. И в том, как он стоял босой, было что-то гораздо более интимное, чем если бы он разделся догола.

Я сунула ноги под простыню и укрылась теплым одеялом, а он тем временем снял другой носок, все еще глядя на меня. Ну вот: я лежала в его постели. По-прежнему плохо понимая, что это означает и куда ведет, но… не сопротивляясь.

Теперь я поняла, что в последнее время он был так добр ко мне по какой-то причине. Может быть, раньше держался отчужденно из-за матери. Возможно, наконец решил, что я порядочный человек. Я понятия не имела, чем он руководствовался, ведя меня в свою комнату.

И это не имело значения.