Я была рада, что официантка до сих пор не подошла. Потому что теперь я могла уйти. Я начала подниматься, глядя на разъяренное и в то же время изумленное выражение, которое разливалось по ее лицу.

– Прошу вас впредь меня не беспокоить. Я говорю «прошу» исключительно из вежливости, потому что на самом деле мне хочется сказать, чтобы вы, мать вашу, оставили меня в покое. Вы всегда считали меня никчемным куском дерьма, годным только на то, чтобы целовать ноги вашему сыну. Но вы забываете о том, чего стоила его карьера до моего появления. До того, как я подарила ему все свои лучшие песни. До того, как он воспользовался тем, как сильно я его любила. Я никогда не вернусь. Ни за какие блага в мире.

Я встала и было пошла, но тут она открыла рот, назвав меня стервой и сукой. Такое уже однажды случалось, когда она напилась после церемонии награждения, на которой мне не разрешили присутствовать.

– Хотела бы я пожелать вам обрести душевный покой и счастье, но я не настолько хороший человек. Однако я надеюсь, что вы оставите меня в покое. Очень надеюсь! Десять миллионов, которые вы перевели мне на счет, – достаточная сумма, чтобы я держала рот на замке, и я распоряжусь ими с умом. Я отложу их на образование своих детей, которых рожу от другого мужчины – не вашего сына. И не переживайте, мадам: бегать за Кэденом, выпрашивая крохи, я не буду. Найдите ту, которая охотно станет для него одиннадцатой по значимости, потому что это точно буду не я.

Оставалось добавить еще две вещи, и я знала, что мое время истекло, поэтому произнесла слова членораздельно, глядя прямо в ее бездушные глаза:

– Я больше не могу писать. Я уже год не пишу. Возможно, однажды слова вернутся, но сейчас их нет, и отчасти я надеюсь, что их уже не будет. Но даже без своих записных книжек и песен я стоила многого. Больше, чем все деньги, которые вы мне платили. Так что, пожалуйста, оставьте меня в покое. Все! Если я еще раз увижу вас или Кэдена, то сделаю так, что вы об этом пожалеете.

Я наклонилась, чтобы у нее не осталось сомнений в серьезности моих намерений.

– Если кто-нибудь из вас обратится ко мне – я имею в виду, хоть кто-нибудь, – я расскажу всем о той лжи, в которой мы все участвовали. Я знаю нужных людей, и вам это известно. А потом все миллионы, которые вы мне отправили, – все, до последнего цента – пущу на то, чтобы привлечь вас, миссис Джонс, к суду. Мне терять нечего. Я с большей охотой потратила бы их на людей, которые делают меня счастливой, но запросто могу пустить на что-нибудь другое. Так что если ваш сынуля решит, что ему нужно со мной пообщаться, хорошенько подумайте о том, стоит ли раздавать направо и налево мой адрес и номер телефона.