Следующая пара недель прошла как в тумане. Главным образом потому, что в магазине началась запарка. Лето было суматошным, осень до начала охотничьего сезона – неторопливой, но как только пошел снег и школы стали закрываться на каникулы, наметилось невероятное оживление.
Спрос на аренду и товары резко возрос, и Клара провела мне ликбез о том, как выбирать лыжи и сноуборды, в тот день, когда я брала их себе. Еще я поспрашивала завсегдатаев из местных, с которыми познакомилась за время работы в магазине, и составила список возможных вопросов. Как ни странно, ответы на многие из них дал Эймос во время наших совместных ужинов. К счастью, поблизости располагался всего один курорт, так что вопросов было не так уж много, разве что где взять надувные санки-«ватрушки».
Поскольку на работе мы сбивались с ног, я радовалась, что все рождественские подарки купила заранее – во время обеденных перерывов. Большинство из них я отправила напрямую тете и дяде, а остальные – в свой почтовый ящик в городе. И если бы не подарки, отправленные на ящик, я бы, вероятно, совсем забыла про билет на самолет до Флориды в рождественские дни – его я купила еще в октябре.
Мне не хотелось оставлять Клару одну надолго, поэтому я улетала рано утром в канун Рождества и возвращалась двадцать шестого.
Когда начались разговоры о сильных снегопадах перед Рождеством, я не придала им значения. Снег шел через день да каждый день. Я чувствовала себя за рулем уже увереннее, хотя Роудс, когда мог, приезжал в магазин и провожал меня домой.
При одной только мысли о Роудсе в груди разливалось странное чувство.
Я не привыкла к такой повышенной опеке – из-за того ли, что мои воспитатели слишком сильно в меня верили, или просто гиперответственность была им чужда, – и теперь со мной происходило что-то невероятное. На глобальном уровне. Я сияла изнутри, точно мозаика с подсветкой, – типа той, что была у меня в детстве.
Мы больше не оставались наедине, и после того дня, когда я фактически набросилась на него после встречи с миссис Джонс,