Слезы льются ручьем.

– Надолго?

– Минимум три месяца. Посмотрим, как пойдет.

– Но как мы это оплатим? Я не… у меня нет…

– Я возьму кредит. И буду выплачивать его частями, когда вернусь и найду работу. – Мама протягивает руку, и впервые за долгое время я позволяю ей прикоснуться к себе. – Ты должна бороться со своими демонами, дорогая. Позволь мне справиться с моими.

Я киваю, хотя все еще не могу в это поверить. И теперь не в силах остановить рыдания.

– А что будет с домом? – спрашиваю я, и мама подтверждает мои давние страхи:

– Он слишком большой для нас двоих. А аренда слишком дорогая. И никто из нас не любит Нэнси. – Она снова сжимает мою руку. – Мы найдем другой дом, где будем жить. Когда я выйду из клиники, мы сможем поехать туда, куда ты захочешь. В Манчестер. Лондон. На побережье. Или даже в Европу. В Италию. Тебе нравится Италия?

– А как же папа и Денеб?

– Они не живут в этом доме, они живут здесь, – отвечает мама, указывая на мою грудь, на мое сердце. – И там, наверху.

– Среди звезд? – спрашиваю я тонким голосом.

Она кивает.

– Среди звезд.

Это все, что мне нужно, чтобы горечь ушла. Я встаю и позволяю ей заключить меня в объятия. И вот так, уткнувшись носом в ее шею, я отпускаю все, что хранила в себе последние несколько недель. И сдаюсь, несмотря на то, как долго пыталась удержаться на ногах. Мама нежно гладит меня по волосам, тихонько всхлипывая.

– Мне можно будет с тобой разговаривать? – шепчу я, прижимаясь к ней.

– А ты хочешь этого?

Мне больно слышать искреннее удивление в ее голосе.

– Конечно да.

Мама отстраняется с грустной улыбкой. Я отворачиваюсь, но наши глаза снова встречаются, когда она большими пальцами вытирает мои слезы.

– Ты можешь звонить мне, когда захочешь.