– Колт… – тихо произносит Ава, пока по ее щекам струятся слезы. Ее глаза темнеют, их изумрудный цвет обретает более глубокий оттенок, и я, очарованный ею, неспособен отвести взгляд.

Я останавливаю машину на обочине, отстегиваю ее ремень безопасности и притягиваю к себе на колени. Мне необходима ее теплота и близость. Хочется впитать ее запах и раствориться к ней. Она нужна мне больше, чем считает.

Ава обвивает руки вокруг моей шеи и льнет к моей груди. Снова и снова шепчет мое имя, массажируя мои плечи, возвращая мне утраченный покой. Я готов поделиться с ней тем, что скрывал ото всех, от друзей, в том числе и от Клэя. Поделиться состоянием моей мамы.

– Ее сердце остановилось во время операции, но докторам удалось его запустить. Они с осторожностью сообщали какие-то прогнозы, но в итоге все пришли ко мнению, что с ней все будет хорошо. Ей было сорок четыре, и какое-то время казалось, что все нормально. Для моего отца не существовало слишком высокой цены, и он потратил уйму денег на врачей и физиотерапевтов. Она шла на поправку, и даже создавалось впечатление, что она его прощает. Пока однажды я не осознал, что она не помнит того, что я рассказывал. Она не помнила, чем занималась. Она стала беспокойной и взволнованной, ее ставила в тупик собственная реакция на многое. Я несколько раз подходил к отцу, делился тревогами, но каждый раз слышал, что я все придумал. Вот только это не так, ведь вскоре у нее начались апатия и депрессия. Мама утратила интерес ко всему в своей жизни, в том числе ко мне. Она превратилась в оболочку, существующую на грани между реальностью и блеклыми воспоминаниями.

– Что у нее?

– Она сильно ударилась, отчего получила серьезную травму головы, вызвавшую антероградную амнезию. Она ничего не помнит об аварии. Ей сложно запоминать, как прошел день, о чем мы с ней говорили. Мама лишилась контроля над свой жизнью, и это повлекло за собой депрессию. Дошло до того, что ее состояние стало влиять на ее ежедневную рутину. Ей требовался постоянный уход и тот, кто все время будет за ней присматривать. И мой отец, впрочем, как и мамины родители, решили поместить ее в лечебницу. Мне сказали, так будет лучше, потому что спокойная и предсказуемая обстановка с постоянным режимом дня уменьшат ее апатичность и помогут справляться с амнезией. Она там уже около десяти месяцев, и я езжу к ней каждое воскресенье. Порой она не запоминает, что я ее навещал, не помнит наших разговоров, но иногда становится собой прежней. Доктор Стюарт сказал, что последние две недели ее показатели улучшились. Нет признаков депрессии, а выбранная им стратегия для улучшения ее памяти дает свои плоды. Я правда с нетерпением жду с ней встречи и хочу тебя ей представить.