Приятно снова работать.

Бизнес немного сдал с тех пор, как мы разозлили Итана Донована и его банду. Ну… с тех пор, как Мэлис разозлил их. Но такова уж семья. Единое целое. Мы вместе в этом дерьме. Вик и я, мы прикроем его, несмотря ни на что. К тому же Мэл сделал именно то, что мы все хотели сделать в тот момент, когда увидели, как прихвостень Донована лапает Уиллоу.

Тем не менее нам придется придумать, что, мать его, делать с Донованом, который теперь отпугивает от нас потенциальных клиентов, и как можно скорее. Скорее всего, уже слишком поздно и ситуацию со сделкой с Донованом не исправить, и я даже представить себе не могу, чтобы Мэлис на это согласился. Не похоже, что он собирается извиняться, и, по правде говоря, он и не должен.

Они первыми облажались.

А значит, нам придется заняться другими делами.

А если Итан решит и дальше наезжать на нас, нам придется действовать с ним более агрессивно. Мэлис был прав, когда сказал, что мы не можем позволить себе проявить слабость. Если будем выглядеть слабыми, то нам крышка.

Так что список того дерьма, с которым стоит разобраться, только что пополнился. Иногда мне кажется, что, едва вычеркнув один пункт, мы тут же добавляем новый. Но что есть, то есть. Мы справляемся с проблемами по мере их поступления, а когда можем, стараемся опередить их.

Я бросаю тряпку в кучу в углу, делая мысленную заметку постирать ее до того, как спустится Вик и устроит гребаный скандал из-за беспорядка. Затем выхожу из гаража и направляюсь в ту часть склада, где мы живем, слегка улыбаясь, думая о том, как начался мой день.

Уиллоу была такой теплой и податливой сегодня утром в постели, а потом такой открытой и мягкой, когда мы принимали ванну. Она ощущалась совершенной в моих объятиях, и если бы ей не было так больно, я бы отымел ее прямо там, в ванне.

Теперь, когда я побывал внутри нее, я хочу трахать ее бесконечно. Похоже, что уже напоминает зависимость, хотя не думаю, что меня можно в этом обвинить. Даже Мэлис и Вик не смогли бы, учитывая, что они так же глубоко увязли в ней, как и я. Я сказал ей правду – она уже погубила меня и моих братьев.

Когда я захожу на кухню, Уиллоу сидит за столом и чистит апельсин. Я только что провел большую часть утра, отмокая с ней в ванне, но улыбаюсь ей так, словно не видел эту девчонку несколько недель, затем наклоняюсь и целую ее в макушку, ненадолго задерживаясь на ее волосах.

Крайне собственнический жест – целовать ее вот так, просто потому что могу.

Потому что хочу и знаю, что ей это нравится.

– Привет. – Она поднимает на меня свои сияющие карие глаза, когда я отстраняюсь.