В голове было пусто и в то же время метались все полученные обрывки информации.
– Что, настала очередь «хорошего копа»? – усмехнулся Чемберс, слегка повернувшись.
Джаред опустился на стул под холодным взглядом Чемберса, прикованного наручниками к столу, раскрыл принесенные с собой папки с материалами дела и принялся доставать нужные файлы. Нарочно не спеша. Тщательно рассматривал каждый, раскладывал их на металлическом столе по определенной, удобной и понятной только ему схеме. Не переставая изучать документы, Миллс произнес:
– Вы не потребовали адвоката.
– Мне не нужен адвокат. Я сам юрист, – высокомерно ответил задержанный.
– Юрист по налогам, работающий в логистической компании, – с едва уловимой усмешкой в голосе подметил Миллс. – И много вы знаете об уголовном процессе?
Чемберс сощурился. Мышцы на лице задергались от проявляющейся неприязни к детективу. Выпрямившись на стуле, он ответил:
– Я знаю, что не обязан свидетельствовать против себя. Пятая поправка[21].
Джаред кивнул и поднял взгляд на подозреваемого. Он был уверен, что Пятая поправка Чемберсу все равно не поможет. Сам проколется. Опыт детектива подсказывал: такие психопаты не могут вечно держать все в себе. У них нет совести, нет чувства вины, нет страха, нет ничего, что заставило бы молчать.
Дверь скрипнула, и оба обернулись на вошедшую Хоббс. Она неуверенно подошла к Миллсу и протянула бумажный стаканчик, явно не понимая, к чему была просьба достать банановый латте. Джаред поблагодарил, и офицер вышла, оставив его наедине с подозреваемым.
– Это для вас. Угощайтесь, – предложил Миллс, подвинув стакан с кофе к Чемберсу.
В напряженной тишине лязгнула цепочка наручников, когда подозреваемый потянулся к стакану. Проведя часы в больнице, а затем в этой допросной, Чемберс успел проголодаться и ощутить жажду, поэтому не отказался.
Джаред выждал, когда тот сделает первый глоток.
– Что это?! – недоумевал Чемберс, едва не поперхнувшись.