Я оглядываюсь в сторону гостиной и плотно закрытых дверей.

– Мне пойти с тобой?

– Группа поддержки? Не смеши меня. – Я закатываю глаза. – Все или ничего.

Я направляюсь к кабинету отца.

Я не стучу в дверь, как это делает Вика, – что очень странно, учитывая, как она любит нарушать мое личное пространство, – а сразу вхожу. Отец сидит за большим письменным столом из красного дерева, заваленным сметами, схемами и чертежами. Он даже не слышит, что я здесь, продолжая сосредоточенно рассматривать бумаги. Его брови сведены к переносице, в руках простой карандаш. Он перечеркивает несколько чертежей и резкими движениями проводит другие линии.

Поднос с кружкой чая и бутербродами стоит в стороне совершенно не тронутый. Насколько я помню, мама всегда приносила ему что-нибудь перекусить, так как он мог настолько заработаться, что забывал про ужин, до ночи проверяя каждый штрих.

Кажется, что это было целую вечность назад.

– Я сейчас выйду. Наверняка они задержатся. Дай мне еще пару минут. – Не отрываясь от бумаг, отец прикладывает пальцы к переносице. – Похоже, Вика была права, и нам следовало найти других подрядчиков.

– Думаю, если она услышит эти слова из твоих уст, тебе точно придется ее повысить. – Я подхожу к кожаному креслу.

Шаги заглушает мягкий ковер.

Отец вскидывает голову, и в его взгляде столько искреннего удивления, будто он не ожидал меня увидеть.

– Сколько времени? – Он смотрит на наручные часы и хмурится. – Уже семь. Не думал, что так засижусь. А где твоя сестра?

Я пожимаю плечами и сажусь в кресло. Замечаю, что манжеты его белой рубашки испачканы грифелем карандаша, и почему-то хочу улыбнуться. Я будто вернулся на много лет назад.

– Наверняка ищет повод свести с ума официантку своими вопросами.

– Вы одни?

– Нет, Мира с мамой в оранжерее.

– Значит, Мира…

Голос отца звучит так, будто он пробует эту новость на вкус и не может определиться, нравится она ему или нет.