Глядя на этот большой дом, фарфоровые сервизы, хрусталь и дорогие машины, я понимаю, насколько наши с Богданом миры отличаются. Здесь на семейном обеде присутствует официантка, а на десерт, скорее всего, будет что-то из высокой кухни. Я же привыкла к шумным разговорам на кухне, яркому смеху и разговорам до рассвета.

Пусть мама Богдана с улыбкой на губах и теплым взглядом смотрит на меня, но я отчего-то съеживаюсь и хочу прикрыть татуировки, хоть и решила не притворяться.

– Знаешь, здесь я нахожу умиротворение. – Анна Сергеевна обводит взглядом растения. – Сколько себя помню, я всегда любила ковыряться в земле, пересаживать цветы, подбирать нужный грунт, но иногда они, к сожалению, погибали. Сначала Богдан с Викой отнимали все время.

– Представляю, – вырывается у меня, и я тут же захлопываю рот.

– Они даже близко не были ангелочками. Вечно ругались, спорили, что-то ломали. Да и сейчас ничего не изменилось.

Тут уж не поспоришь.

– Богдан гораздо терпеливее Вики. Она и трех секунд не могла усидеть на месте, и, если что-то натворила, он всегда ее прикрывал. Вот они ругаются, а через секунду, стоит Вике заплакать или попасть в беду, Богдан уже рядом.

Взгляд Анны Сергеевны становится задумчивым, будто она уносится в те времена, когда несносные близнецы были сорвиголовами.

– Они дополняют друг друга, – произношу я. – Там, где Богдану не хватает решимости, хоть это и странно звучит, Вика подталкивает его.

– Думаю, он с нами не согласится. – Анна Сергеевна улыбается и переводит на меня взгляд. – Спасибо тебе.

Я, оторопев, смотрю на нее.

– Вика рассказала, что это ты уговорила Богдана дать нам еще один шанс.

– Я просто знаю, как порой нужны родители.

Она кивает и поправляет темную прядь.

– Мы всегда хотим блага для своих детей и порой не задумываемся, чего они хотят на самом деле.

– Простите за вопрос, но почему вы за столько лет не попытались встать на его сторону?

Уголки губ Анны Сергеевны опускаются, и она обводит глазами комнату.

– Стыд и страх всегда идут рука об руку и иногда настолько берут верх, что гораздо проще им поддаться, чем принять правильное решение. Пойдем.

Она встает, и я следую за ней по узкому коридору из цветов. Мы останавливаемся около выхода из оранжереи. Анна Сергеевна приоткрывает дверь, украшенную витражным стеклом, и я замечаю розарий. Все бутоны уже обрезаны, и из земли торчат небольшие стебли примерно по полметра.

Анна Сергеевна подходит к палисаднику. Совершенно не переживая за изящные лодочки, она ступает на сырую землю и касается растения рукой. В воздухе витает приятный аромат лесной свежести, а наша одежда покрывается мокрыми крапинками.