Только людскими жизнями не так просто играть.

– Надолго ты приехала? – спрашивает Даниил Олегович.

Если каждого в этой комнате можно прочесть за секунды, то отец Богдана остается непроницаем.

– Это зависит от некоторых обстоятельств. Но я бы хотела как можно быстрее вернуться в Нью-Йорк. Я не могу оставить магазин надолго. К тому же мне надо составить новый каталог и найти моделей для рекламы.

– Думаю, это и правда не терпит отлагательств и лучше побыстрее вернуться.

Они ведут вполне светскую беседу: обсуждают рабочие планы на будущее, Таня интересуется фирмой и не забывает напоминать Анне Сергеевне, что та должна научить ее готовить этот проклятый пирог, к которому я все еще не прикоснулась. У меня такое ощущение, что стоит съесть хоть кусочек, как меня вывернет наизнанку в эту же секунду.

Я наблюдаю за разговором со стороны и понимаю, насколько они похожи. Пусть отношения Богдана и Тани не сложились и все прекрасно знали, что не может быть и речи об искренних чувствах между ними, но сейчас, глядя на них, я вижу идеальную картинку идеальной семьи. Именно ту, о которой она говорила.

Меня пробирает озноб, и я закусываю изнутри щеку, чтобы унять нервозность. Сердце заходится в лихорадочном ритме. Я была бы не против составить компанию Вике или спрятаться где-нибудь в дальнем уголке, чтобы прийти в себя. Кожа начинает зудеть, и я потираю вспотевшую ладонь о комбинезон. Я с начала вечера чувствовала себя не на своем месте, но за шутками и разговорами разница между нами стала настолько незначительна, что я почувствовала себя как дома. Сейчас же я понимаю, как ошибалась.

Мне тут действительно не место.

Опускаю взгляд на свой аутфит, а затем поднимаю голову и смотрю на Таню. Она, как всегда, одета с иголочки: бежевый кашемировый свитер, темно-коричневые брюки карго и туфли на каблуке. Аккуратный макияж, укладка, маникюр. Мои глаза распахиваются, когда я замечаю на безымянном пальце правой руки кольцо. Я не могу утверждать, что оно помолвочное, но, судя по тому, как Таня улыбается, глядя на меня, понимаю, что это именно оно.

– Зачем ты приехала? – спрашивает Богдан.

В его голосе не слышно гнева или каких-то других эмоций. Сейчас он так похож на отца, что я не могу разгадать его за этой непроницаемой маской.

Таня прикладывает к губам салфетку и откладывает ее в сторону.

– Что ж, думаю, больше нет надобности что-то скрывать. – Она открывает сумочку, достает конверт и протягивает его Богдану. – Можешь быть уверен, все, что там написано, – правда.

Богдан убирает свою руку с моей, и от потери его прикосновения мне становится холодно. Мне инстинктивно хочется прильнуть к нему и попросить больше никогда не отпускать.