– И поэтому я должен завести подружку? – скептически интересуется он, и я киваю.

– Не вижу в этом ничего плохого. Возможно, твое сердце начнет шалить от любви, а не переизбытка холестерина. И, кстати, о нем. В Джорджтауне я попробовала ребрышки, за которые готова продать душу. Так что, наверное, нам надо будет туда наведаться и организовать похищение человека.

Альфи так громко смеется, что у меня от испуга выскакивает вилка из пальцев.

– Рэйчел, только ты умеешь в нескольких предложениях совместить совершенно разные вещи, – он качает головой и с улыбкой смотрит на меня. – Ну а если серьезно, я не знал, что ты сегодня работаешь. В чем дело? Ты уходишь?

Вчера вечером я написала Морган с просьбой подменить меня на еще одну смену. Знаю, что бессовестно пользуюсь ее добротой, но сегодня первый съемочный день.

– Нет, то есть… – потираю лоб от вороха мыслей, словно торнадо крутящихся в голове. – Через сорок минут мне надо быть на студии и отснять свой первый эпизод, – признаюсь я, и Альфи молча кивает в ожидании продолжения. – Я не хочу уходить, но если все пойдет как надо, то не смогу работать полную смену и подставлю тебя.

Я не смогу усидеть на двух стульях: сниматься в сериале и работать в кафе, но почему-то от мысли о том, что я больше не надену противный белый фартук и не воткну в волосы ручку для записи заказов, мне становится плохо. Будто теряю часть себя.

– Рэйчел, – Альфи откладывает вилку и опускает свою большую ладонь поверх моей дрожащей руки. – Это место всегда будет за тобой. Если все получится с ролью, я только порадуюсь за тебя, ну и немного за себя, учитывая, что затраты на покупку новой посуды значительно сократятся, – на его губах расплывается лукавая улыбка, и я фыркаю, демонстративно закатив глаза. – Просто делай то, что должна, а сюда ты всегда можешь вернуться, хотя я искренне надеюсь, что ты этого не сделаешь.

– Конечно, это же будет значить, что больше никто не устроит переполох в твоем кафе, – ворчу я.

– Нет, – тихо смеется он, не сводя с меня взгляда. – Это будет значить, что ты нашла себя.

Слова Альфи преследуют всю дорогу, и я раз за разом прокручиваю их в голове.

Ты нашла себя.

Почему ты хочешь стать актрисой?

Кажется, я почти готова дать ответ.

– Вы блондинка, – скрестив руки на груди, режиссер пронзает меня серьезным и недовольным взглядом.

– Очень верно подмечено, – перебираю пальцами ремешок с пропуском и пытаюсь ровно дышать, а не хватать ртом воздух так, будто сейчас отключусь от страха. – Но в свое оправдание хочу заметить, что цвет волос никак не влияет на игру.