– Ни черта подобного. Просто я не понимал, что уже тогда сходил по тебе с ума, малышка Дэниелс.
Встаю на носочки и обнимаю Криса за шею.
– Я люблю тебя, Чемпион, – накрываю его губы, и это был последний раз, когда я пыталась идеализировать свою жизнь и выстраивать ее в угоду окружающим.
Больше никаких игр и глупых правил.
Эпилог Рэйчел
Эпилог
Рэйчел
– Волнуешься? – спрашивает Рози, поправляя вырез на моем платье. Поняв, что он все равно греховно глубокий, она хватает со стола нитку с иголкой и прямо на мне делает пару стежков, превращая пошлость в утонченность.
– По-моему, я сейчас упаду в обморок, – признаюсь я, потирая вспотевшие ладони о край ткани платья, за что костюмер бросает на меня строгий взгляд. – Прости, просто мне кажется, я сейчас выпрыгну из собственного тела от нервозности.
Усмехнувшись, Рози берет со стола платок и протягивает мне.
– Все проще простого. Делай то, что чувствуешь. Здесь нет никаких секретов.
– И мне даже не надо никого представлять голым?
– Если это поможет тебе успокоиться, то почему нет? – хмыкнув, она показывает пальцем, чтобы я покрутилась.
Бордовый подол платья легкой волной парит в воздухе, и я провожу по нему рукой, ощущая шероховатость материала. Рози обхватывает мою талию и повязывает вокруг нее тонкий пояс, а я смотрю на свое отражение в зеркале и, кажется, вижу себя такой впервые.
Волосы собраны в низкий пучок, какой носили в сороковых годах, губы обрамляет красная помада, а на глазах – черные стрелки, придающие им глубину. Совершенно обычный макияж девушки, взгляд которой искрит надеждой, но еще не представляющей, что через пять минут ее жизнь кардинально изменится.
И это я сейчас говорю как за своего персонажа, так и за себя.
До премьеры пьесы, написанной мистером Уотсоном, остались считаные минуты. Актеры, осветители, гримеры, звукорежиссеры – нервная дрожь пробирает каждого. Но это продлится недолго: стоит занавесу подняться, и волнение сменится желанием прожить еще одну жизнь и подарить зрителю весь спектр эмоций.