Я удивлённо насупливаюсь.

– Какой?

«Ложись»… Что ещё может подразумеваться под этим словом? Кажется, мой мозг уже обо всём догадывается, несмотря на то, что я пытаюсь включать дурочку.

– Ложись, Каталина, и всё увидишь.

– Ты хочешь…

…заняться со мной любовью? – продолжает мой мозг, но Гай словно его слышит и отвечает:

– Нет. – Он качает головой. – Всё твое тело сейчас в синяках, у тебя повреждена нога, Каталина. Я не хочу делать тебе больно… Но я попытаюсь сделать тебе приятно другим способом.

У меня учащается дыхание, хотя я и пытаюсь это скрыть, потому что не хочу выдавать своё осознание. Послушно ложусь, ощущая, как в груди сжимаются лёгкие, как голова требует подчиняться, как сердце уверяет меня, что я поступаю правильно.

В конце концов, мы ведь теперь муж и жена. Даже если ещё не было никакой свадьбы.

Гай встаёт с дивана, теперь уже стоит надо мной, не смея отворачиваться, глядя прямо мне в глаза томным взглядом. А потом он начинает снимать свои кольца. Я судорожно сглатываю, когда непривычно пустыми от колец руками он проводит по внутренней стороне моих бёдер, стараясь не надавливать на синяки или царапины, а потом наклоняется и, обхватывая за талию, притягивает меня ближе к себе: я едва не упираюсь задом между его ног.

– Я не сделаю тебе больно, – повторяет он. – Только приятно.

Из моего горла вырывается резкое «Ах», когда он раздвигает мне бёдра. Отсюда я вижу, что Гай не собирается расстёгивать ширинку, что не собирается снимать с себя штаны. Он просто… наклоняется к нижней части моего тела.

О боже.

Он медленно, словно давая мне возможность остановить его, если я вдруг не захочу продолжения, приподнимает платье, затем пальцами хватается за края моих трусиков.