И тогда Гай издаёт смешок, а потом без дальнейших слов прижимает меня к себе сильнее, я спиной упираюсь ему в грудь уже гораздо-гораздо плотнее и теперь ощущаю снизу кое-то ещё через ткань полотенца. Не заметить, как в мою задницу упирается что-то твёрдое, невозможно. Потом Гай просовывает одну руку мне под лифчик, а вторую опускает ниже – к тому самому месту, которое вчера целовал. Его ладонь проникает под моё бельё, вынуждая меня развести ноги.

Я делаю резкий вздох, когда губы Гая касаются моей шеи, когда его рука внизу начинает совершать движения, похожие на те, которые были вчера перед взрывом в моей голове. Я выгибаю шею и шепчу:

– Ах… Как ты это… делаешь?..

– Я просто хочу смотреть, как тебе приятно, – шепчет он мне в ухо. – Это слаще любого другого зрелища.

И от этих слов я горю сильнее. Я распаляюсь как чёртов пожар и вспоминаю, что отныне я не Норвуд. Что я Харкнесс. И словно после смены фамилии я сама стала новой. Совсем другой.

Его пальцы так ловко движутся, что я неосознанно выгибаюсь навстречу им, но не могу делать слишком больших телодвижений, потому что второй рукой Гай крепко удерживаем меня на месте. Он касается моей груди под лифчиком, не слишком сильно сжимая её, а я совсем уже теряю связь с реальностью.

Это рай. Я просто в раю.

Нет ничего приятнее, чем его прикосновения, нет ничего более прекрасного, чем то, как меня трогает Гай Харкнесс. И я чувствую, словно принадлежу ему, и я даже не против этого. Никто никогда не получал от меня разрешения притрагиваться ко мне. А ему я готова разрешать трогать себя везде, где только ему захочется.

Гай прижимается ко мне сильнее:

– Ах, чёрт… – глухо стонет он мне в волосы. – Что ты делаешь со мной, Каталина?

Его рука скользит по моей промежности, совершает круговые движения, а я едва не плачу от удовольствия. Его стон заставляет меня распаляться сильнее.

И вот я почти готова. Я чувствую, как нарастает дрожь во всём теле, как растёт возбуждение, которое вихрем пробирается к каждой косточке моего тела…

Как вдруг распахивается дверь.

Вскрикнув от неожиданности, я зарываюсь под одеяло, закрывая все голые участки своего тела, а Гай вынужденно убирает руки.

– Твою мать! – пищит Нейт, и я отсюда даже замечаю, как он дёргается в сторону. – Мать моя женщина! Это что за дела?!

– Ура, они в кои-то веки потрахались, – слышится следом голос Зайда. – Или начинали трахаться, а мы помешали.

Я выныриваю из одеяла, бросая на них сердитый взгляд. Сейчас мне хочется швырнуть в них целый шкаф, набитый кирпичами.

– Если вы сейчас же… – начинает Гай грубо, но Зайд его почти с безразличным видом перебивает: