Я вспоминаю: мне нужно произвести на него впечатление, показать, что я – дочь ирландского мафиози, жестока и коварна, какой должна являться криминальная принцесса. Держу в голове эту мысль и пытаюсь понять: как же мне это сделать?
– Что насчёт передачи мне своей доли города, Фам? – спрашивает Вистан, игнорируя слова своего собеседника.
Официант приносит бутылку дорогого вина и быстро исчезает из поля зрения двух мафиози. Я тереблю краешек платья под столом, однако сижу уверенно, ровно, сохраняя осанку и холодность на лице.
– А с чего у тебя вообще появилась эта идея? – усмехается вьетнамец. – Мы ведь вроде дружно живём, так сказать, под одной крышей уже столько лет. Что же случилось?
– Обстоятельства изменились, – отвечает Вистан, пригубив бокал с вином.
Я почти не слушаю их разговор. До меня доносятся лишь обрывки фраз, которые в совокупности не имеют никакого смысла. Шоколадного цвета глаза Ле Зунга моментами встречаются с моими, и от этого мне с каждой секундой всё неуютней.
На стол ложится папка с бумагами. Вистан достаёт их одну за другой из файла, расскладывая перед вьетнамцем.
– От тебя требуется лишь подпись, – говорит он. – Одна подпись, и я смилостивлюсь над тобой.
– Что? – издаёт смешок Ле Зунг, откидываясь на спинку стула. – Смилостивишься?
Кажется, именно сейчас мне стоит начать действовать и подтолкнуть колеблющегося вьетнамца на согласие со сделкой. Я начинаю судорожно думать.
– Познакомься, кстати, с моей невесткой, – неожиданно заявляет Вистан, кладя руку на спинку моего стула. Его пальцы касаются моего голого плеча. – Прекрасное личико, правда ведь?
– Невестка? – удивляется Фам, хмуря брови, словно ему неизвестно значение этого слова.
– Жена моего сына. Дочь Кормака О’Райли. Думаю, ты его знаешь.
Мне кажется, что смуглый вьетнамец побледнел от этой информации.
– Ох, вот оно что. – Ле Зунг будто в разочаровании хлопает ладонью по столу.
Вистан усмехается, явно радуясь реакции своего собеседника. Джаспер сидит рядом со мной, явно не желая принимать активного участия в беседе. У меня вообще возникает такое ощущение, словно он пришёл с нами просто для того, чтобы играть роль мебели.
– Откуда мне знать, что она и в самом деле та, за кого ты её выдаёшь? – огрызается вьетнамец, явно нервничая. – Я знаю, как вы, Харкнессы, любите обманывать и запугивать ложью.