– Двадцать семь, – отвечает Джаспер, не вынуждая меня повторять вопрос. – Тебе ведь нравятся мужчины постарше. Твоя душа выбрала Гая не по этой причине?
– Пять лет разницы, – говорю я. – Всего пять.
– А у нас, птичка, всего десять. – Его ухмылка становится шире. Она уже действует мне на нервы. – Поэтому в удовлетворении женщин я намного опытнее твоего парня. Могу продемонстрировать, пока он в отключке.
Я почти готова дать ему коленом по яйцам. Вспоминая то,
Приблизившись к нему и глядя прямо в глаза, я уверенно выдаю:
– Не парня. Мужа. И если ты меня хоть пальцем тронешь…
– Не буду, пока сама не попросишь. – Его выражение лица не меняется. Он говорит насмешливо. – Избавь меня от предположений о том, что я могу кого-то насиловать.
От абсурдности его слов я едва не хохочу:
– А что тебе помешает насиловать женщин, если ты спокойно убиваешь людей на заказ?
Он вдруг делает шаг вперёд, – такой уверенный и большой, что я вынужденно отступаю, ударяясь спиной о стену. Он не кажется массивным, но одновременно с этим даёт поводы остерегаться его. Джаспер наверняка одного роста с Гаем, а о том, что он в хорошей физической форме, ясно говорит его рубашка, через которую выделяются мышцы, и подтяжки лишь сильнее их подчёркивают. Так что рядом с этим человеком я ощущаю себя в два раза меньше. И мне ужасно это не нравится.
– Знаешь, что я люблю больше всего на свете? – спрашивает Джаспер.
Я не отвечаю, однако ему и не нужен ответ, чтобы продолжить:
– Деньги. Единственное в этом бренном мире, что приносит мне истинное удовольствие. Не женщины, не алкоголь или бесконечные тусовки в обществе безрассудных людей… Только деньги. И ради них я готов на всё. Избить до полусмерти, убить, расчленить, намотать кишки на шею. – Он кратко смеётся, добавляя: – Да чёрт, абсолютно всё что угодно я сделаю ради хороших «чаевых»!
Почему-то я беру это на заметку. Мне кажется, подобные заявления могут как-то послужить мне в будущем.
От его натиска я едва отрываю спину от стены и обхожу парня стороной. Джаспер не противится и не пытается снова зажать меня.
– Это ради денег ты дал мне сбежать тогда? – спрашиваю я, когда в голову пробирается догадка.
Он хитро улыбается:
– Возможно.
– Кто? Кто тебе заплатил?