– Просто ложись, Гай. И поспи. Ты очень устал.

Недолго думая, он снимает пиджак и складывает его на софу, на которой минуту назад собирался спать, расстёгивает верхние пуговицы рубашки, а потом подходит к кровати, чтобы взобраться на неё. Прямо в брюках и рубашке.

– Ты собираешься спать в одежде? – удивлённо спрашиваю я.

– Хочешь, чтобы я разделся?

Да.

– Нет, просто. Тебе так удобно?

– Удобно.

– Ты уверен?

– Уверен.

Не знаю, как мне лучше лечь: спиной или лицом к нему. Как будто оба эти варианта будут одинаково мучительны. Гай ложится на спину, прямо на одеяло, устремив взгляд в потолок и сунув одну руку под голову. Его глаза смыкаются сразу; настолько сильно он устал. Я решаю всё-таки понаблюдать за его лицом, поэтому переворачиваюсь набок, подложив ладони под щеку. Я смотрю на его красивый профиль, на ресницы, на аккуратный нос, на чётко очерченные губы, на тёмные ровные брови. Прохожусь взглядом по линии челюсти, борясь с сильным желанием коснуться этого восхитительного лица, этих совершенных черт так, будто касаюсь какого-то чуда. Чего-то, что не могло существовать на самом деле.

Грудь Гая поднимается и опускается в спокойном ритме, и я радуюсь тому, что он хотя бы сейчас умиротворён. Надеюсь, он отдохнёт за эту ночь.

* * *

Я открываю глаза и вижу над собой тёмный потолок.

Из окна в комнату проникает разве что свет от зажжённых фонарей, стоящих во дворе. Повернув голову, обнаруживаю время на часах: два часа ночи, и пытаюсь понять, что же меня разбудило в такое позднее время. Затем я замечаю слегка приоткрытую дверь на балкон, из возникшей щели которой в комнату проникает свежий воздух. Балдахин кровати из-за него слегка развевается. Место в постели рядом со мной пустует.

Я не торопясь встаю, а потом иду к двери, чтобы узнать, что там происходит и где Гай. Выглянув наружу, я пытаюсь разглядеть что-то на ночной улице, но потом слышу тяжёлое быстрое дыхание где-то со стороны. Направив в это место взгляд, я обнаруживаю Гая. Но в совершенно непривычном для него виде – он сидит на коленях, вжавшись в угол, и весь дрожит. Но явно не от холода.

Испугавшись, я машинально распахиваю дверь так, что она бьётся о стену, и вылетаю наружу. Я сажусь перед Гаем на корточки, осторожно касаясь его плеча.

– Гай, что с тобой? – спрашиваю я, ужасаясь панике, отражающейся в его взгляде. В нём столько отчаяния, будто только что на его глазах произошло нечто пугающее. Нечто, что привело его в настоящий ужас.

– Ничего, всё в порядке… – отвечает он тихо, избегая зрительного контакта со мной. – Это бывает. Сейчас всё пройдёт.