Так легко.

Он отпускает меня так легко, словно я не больше чем вода в его ладони.

– Значит, это все?

Он по-прежнему не смотрит на меня. Следует тяжелый вздох.

– Я ходил по кругу, пытаясь понять, что лучше для тебя, Джун, и все время возвращаюсь к одному и тому же выводу, – говорит он. – И это не я. – Он смотрит себе под ноги, мышцы подрагивают и напрягаются; словно все его силы уходят на то, чтобы сохранять спокойствие. – Я просто… Я думал, что у нас будет больше времени.

– Прости… Я знаю, что это неожиданно, но папа заказал мне…

Он со вздохом закрывает глаза, опуская голову:

– Не делай этого. Тебе не нужно оправдываться за то, что правильно.

– Я… я не знаю, что сказать, – говорю я с мучительным вздохом.

Брант стоит в нескольких футах от меня – он кажется невероятно измученным, его лицо бледное и пораженное. Я хочу снова обнять его, но боюсь, что в таком случае никогда не отпущу.

– Больше нечего сказать, Джунбаг. Так и должно быть, а все остальное будет звучать как… останься. – Его голос болезненно дрожит, но он делает усилие. – А это последнее, что тебе нужно услышать.

Это единственное, что я хочу услышать, кричит мой разум.

Он, весь дрожа, втягивает воздух и смотрит на меня глазами, словно у раненого солдата.

– Я держался в стороне, потому что я совершенно беззащитен, когда нахожусь рядом с тобой, Джун. Логика просто растворяется в пространстве, и все, что я хочу делать, – это шептать тебе на ухо красивую ложь, что у нас все будет хорошо. Я не могу быть рядом с тебой, не прикасаясь к тебе, и я не могу прикасаться к тебе, не желая удержать тебя.

Прикоснись ко мне.

Не дай мне уйти.