Похоже, что его сердце тоже находится на стадии реабилитации.

Я наблюдаю, как он, тяжело вздыхая, проходит мимо меня, пропуская пальцы сквозь редеющие седые волосы. Какое-то время он стоит ко мне спиной, пока я застываю возле открытой двери, вцепившись в нее так, будто мне нужна опора.

Тянутся минуты.

Тихие, но оглушительные минуты.

Затем он достает что-то из кармана и бросает на стол.

– Я устал, – тихо говорит он.

Я разжимаю пальцы. Стиснув зубы, я бросаю взгляд на знакомую индексную карточку, лежащую на столе.

– Я устал бороться с этим, – признается он, его голос полон сожаления и молчаливого согласия. – Я устал жить прошлым, мечтая о нереальной возможности его изменить. Я устал отвергать своего сына, когда уже знаю, каково это – потерять его. Я устал злиться и ненавидеть, когда у меня есть столько поводов для благодарности. Я устал пытаться, – говорит он мне, наконец встретившись со мной взглядом. Наконец увидев меня впервые за два года. – Я хочу начать действовать. Я хочу снова начать жить.

Эмоции кипят в моем сердце и застилают глаза слезами. Я закрываю дверь, как будто знаю, что мне не придется уходить. Я осторожно иду вперед, пытаясь прочесть карточку сквозь пелену слез.

Эндрю следит за моим взглядом.

– Я перечитываю эту чертову карточку каждое утро с тех пор, как Саманта написала ее, – говорит он с болью. – Она преследует меня.

Я снова смотрю на него, остановившись.

– Я столкнулся с твоим боссом на прошлой неделе, когда играл в гольф, – продолжает он. – Поли. Он сказал мне, что пытается убедить тебя поехать в Нью-Йорк, чтобы перевестись на другую работу, которая бы помогла твоей карьере и в перспективе изменила бы твою жизнь. Он не понимает, почему ты не хочешь этого сделать.

Я опускаю голову и закрываю глаза.

– Но я знаю почему. – Эндрю проводит ладонью по лицу, качая головой. Он тяжело вздыхает. – Я так много потерял, Брант… так много, – тихо говорит он, его голос содрогается. На мгновение он замолкает, борясь с эмоциями. – Но и ты тоже. Пока я выбираю одновременно тонуть в желании изменить прошлое и желании сформировать будущее, все, что я на самом деле делаю, – это игнорирую то, что находится прямо передо мной. Я игнорирую то, что по-настоящему имеет значение, – свою семью. Это мои дети. Это ты. – Слезы катятся по его щекам. – Да, мы все потеряли, но, пока я не выберу прощение, пока я не выберу исцеление… все мы будем продолжать что-то терять. А мне чертовски надоело терять.

Я резко вдыхаю, в груди все сжимается, а сердце бешено колотится.