– Я же еду на лошадке! Быстрее!

Я громко прыснул от смеха.

– Твоя мамочка тоже так раньше говорила.

– О господи, прекрати, Джуд! – сквозь смех громко возмутилась Лила.

Она открыла заднюю дверь своего синего «Фольксваген Джетта», и я усадил ее сына на его детское сиденье.

– Я пристегну его, – сказала она, пытаясь протиснуться боком мимо меня.

– Я сам. – Я взял ремень безопасности и закрепил его. Ноа совсем не сопротивлялся. Похоже, он слишком утомился от бега. Я удостоверился в том, что он хорошо пристегнут и находится в полной безопасности, поднял его руку и ударил своим большим кулаком по его кулачку. – Ты большой молодец. Могу поспорить, что из тебя выйдет отличный футболист.

Он уверенно мне кивнул. В свои четыре года он все еще искренне верит, что все на свете возможно.

– Футболист и ковбой!

Еще одно напоминание о том, что он настоящий сын своего родного отца.

– Слушайся свою маму. – Я взъерошил его потные волосы. – Ковбои и футболисты никогда не устраивают истерик.

Он кивнул:

– Хорошо. Пока!

Дети всегда так быстро все забывают и прощают. Если бы только взрослые могли делать точно так же.

Каким образом я так быстро умудрился сблизиться с сыном Броуди Маккалистера? Уж точно не этого я ожидал от сегодняшнего ужина. Мне, наверное, помогло отсутствие Броуди, ведь если бы он остался с нами на весь вечер, то ужин получился бы излишне напряженным и, скорее всего, я бы нашел повод уйти и отправился бы на пробежку, вместо того чтобы поиграть с Ноа в футбол.

Я осторожно захлопнул дверь машины и повернулся к Лиле: она все еще смотрела в окно, чтобы действительно убедиться в том, что ее сын как следует пристегнут.

– Спасибо, – улыбнулась мне она. – Наверное, ты устал с ним возиться?

– Нет, я мог бы продолжать так всю долгую ночь. Всю ночь, детка.

Ее щеки сразу же покрылись милым румянцем.

– Боже, не говори мне так больше.