– Сейчас ты что-то испытываешь ко мне, но однажды проснешься, и это чувство просто исчезнет, – сказала она. – А я так не могу. Я не могу жить в ожидании этого.

Я помотал головой и последовал за ней, когда она попыталась уйти.

– Думаешь, ты единственная, кому изменили, Джемма? – спросил я с бешено колотящимся сердцем. – Думаешь, единственная, кому причинили боль? Моему брату диагностировали рак. Ты знала об этом?

Джемма остановилась и повернулась, чтобы встретиться со мной взглядом.

Я кивнул.

– Да. Когда ему было четыре. А мне восемнадцать. Я учился на первом курсе колледжа, получал спортивную стипендию и играл в футбол. Я осуществлял свою мечту. И внезапно мне пришлось сделать выбор. Мог ли я остаться и играть в футбол, предоставив своим родителям самим решать, что делать с братом? – Я кивнул. – Конечно, мог. По их словам, именно так мне и следовало поступить. Но знаешь, что я сделал? Отчислился. Поставил семью на первое место, выше своих мечтаний, выше всего остального, потому что они важнее всего. И да, я потерял девушку, которая, как я думал, была для меня всем. Которая любила футбол больше меня. Но знаешь что? Вернувшись в то время, я поступил бы так же. Потому что люблю свою семью, и они для меня весь мир. Они нуждались в моей поддержке – финансовой, эмоциональной, – и я был рядом. Так что можешь говорить о Карло все, что хочешь, но ты плохо знаешь меня, поэтому не можешь утверждать, что я поведу себя в будущем именно так, как ты думаешь. Моя семья? – сказал я, ударяя себя в грудь. – Моя жена? Она будет для меня всем. Я – человек слова, Джемма. – Я замолчал, выпрямляясь во весь рост. – Этого ты не можешь у меня отнять.

Джемма моргнула, наблюдая за мной, как за совершенно новым человеком.

– Я…

– Не знала? – Я покачал головой. – Да, ну, в отличие от того, как ты деликатно выразилась ранее, я бы рассказал тебе. Однажды. Когда мы дошли бы до этого момента. И думаю, ты бы тоже рассказала мне о Карло. Вот как работает любовь. Вы больше узнаете друг о друге, доверяете, отдаете и получаете в равной мере. И да, вы чертовски рискуете, – сказал я, уже обессиленный.

Джемма просто наблюдала за мной, и я сделал еще один шаг, приближаясь с раскрытыми объятиями.

– Моему брату давали меньше года, Джемма, но он жив. Наслаждается своей жизнью без малейшего страха, хотя ему твердили, что он не дотянет и до пяти лет. Если он смог, то как же мы? Мы тоже все сможем. Но мы не должны больше ни секунды принимать друг друга как должное. Мы обязаны делать друг друга счастливыми, Джемма. И, конечно, время от времени мы будем причинять друг другу боль. И все портить. Потому что это и есть отношения.