— Тихомир, ты думаешь, я буду тебя ждать всю ночь? — голос отца рвет тишину в салоне, а я невольно закатываю глаза. Достал уже со своими нравоучениями.

— Я сказал, что приеду. Не напрягайся, — огрызаюсь в трубку.

— Встреча началась пятнадцать минут назад. Если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, будь пунктуальным.

— Да понял я! — Отвечаю раздраженно и сбрасываю звонок. Вечер и так испорчен.

Возвращаю громкость на максимум и вдавливаю педаль в пол.

Пурга такая, что дорогу едва видно, но мне плевать. Бассы в колонках гремят так, что вибрация чувствуется в груди. Я давлю на газ и почти не смотрю на спидометр. Вечер и так уже в полной заднице — с отцом поругался из-за какой-то херни. А это значит, что сумма доната сильно уменьшится. Бесит, сука!

Мы с Рафом разъехались на прошлом перекрестке. А сейчас он летит справа. Я успеваю проскочить перед ним, но впереди на дороге кто-то плетется, как черепаха. Резко обруливаю эту рухлядь, невольно подрезая и торможу у перекрестка, все же пропуская друга. Не успел, сука. Еще и светофор не в тему — красный. Достало все.

Сзади удар. Машина содрогается. Я вылетаю из мыслей и хватаюсь за руль. Мгновенная злость накатывает волной. Не может быть! Кто-то серьезно врезался в мою тачку? Это что за идиот?!

Я вырубаю музыку и откидываюсь на спинку, чтобы унять внутренний армагеддон. Краем глаза вижу, как друзья, что гнали за мной, выскакивают из своих тачек, а я растираю лицо руками. Что-то я реально подзадолбался. В зеркало наблюдаю за парнями.

Ржут, что-то кричат, раскачивая машину. До меня долетают только обрывки фраз. Надо выйти и разобраться, но так не хочется всего этого гемора. Отец еще ждет.

Да блядь!

Психую и выхожу на улицу. Снег валит прямо в лицо, но мне не холодно. Злость согревает. Пацаны откровенно борщат. Еще не хватало проблем.

— Парни, вы совсем охренели? Сбавьте обороты.

Подхожу к машине, которая теперь стоит в миллиметре от моего бампера. Это не машина, а консервная банка на колесах. Как она вообще еще ездит?

Я подхожу к водительской двери и заглядываю в окно. Внутри темно, но я все же различаю силуэт. Девчонка. Молодая. Не двигается, будто замерла на месте и не дышит. Мелкая такая, голову вжала в плечи и нахохлилась, как замерзший воробей. Смешная и, судя по всему, перепуганная этими придурками.

Стучу по стеклу и перехватываю затравленный взгляд девчонки.

— А ты, Воробушек, чего сидишь? Выходи. Поговорим по-взрослому, — говорит с усмешкой.

Она медленно открывает дверь и выходит. На секунду я замираю. Что за хрупкая птичка? Глаза огромные, в них ужас. Еще чуть-чуть — и она реально рухнет в снег. Вид у нее такой, словно мир готов раздавить ее прямо сейчас. Губы пересохшие, трясется, как будто только что из ледяной воды вылезла.