– Это отлично.

Именно оно. Плавание. Плавание помогает мне сосредоточиться и не прыгать с утесов. Это моя отдушина. Меня поощряли и Нокс, и Вероника, и папа. Но именно Улисс убедил меня, рассказав о своих переживаниях о маме Вероники и важности заботы о себе, чтобы я мог лучше заботиться о женщине, которую люблю.

– Сильвия сказала, что ты учишься на дому?

Что-то вроде того.

– Я все еще учусь в здешней средней школе. Поскольку я почти выпускник, учителя работают со мной, чтобы я мог учиться онлайн. – И добавляю, потому что я знаю, что она жаждет информации. – Люси учится в школе в Луисвилле. В очень хорошей.

Необычная школа, которой восхищаются друзья и родственники Тори. Какая-то латинская школа, в которой дети проводят не полный учебный день. Сначала я был настороже, но Люси там понравилось, а мне нравится проводить с ней дополнительное время в течение дня.

– Они были терпеливыми с Люси. И отнеслись к ней с пониманием. То, что ей сейчас нужно.

Вспышка боли и вины отражается на мамином лице, и это ранит меня. Зачем я произнес последнюю часть? Я разочарованно вздыхаю, понимая, что, возможно, сказал это нарочно, чтобы причинить ей боль. Потому что я все еще зол, а прощение – это непостоянный зверь.

– Сильвия и Мигель сказали тебе, что я бросила пить? – спрашивает она.

Я киваю. Они сказали мне, что она не притрагивалась к алкоголю ни с кем из своих друзей. Сильвия сказала, что мамин ответ об ее пьянстве зависит от того, с кем она разговаривает, но с Ханной она более откровенна, чем с кем-либо еще. Любая непоследовательность в ее рассказах беспокоит меня. Кроме того, незнание того, что она делает в свободное время, – больная тема.

– Могу я быть кое в чем с тобой откровенной? – спрашивает она.

Я снова киваю, не совсем уверенный, что она способна на такое.

– Не пить оказалось совсем не так легко, как я думала. Потому что долгое время я считала, что это просто, нужно только захотеть. Я просто не желала этого делать. Но я не пью, особенно после того, как вы с Люси ушли… и это было очень тяжело.

– Ты все еще пьешь?

– Нет, – говорит она слишком быстро.

Гнев сжимает мои мышцы, и я пристально смотрю на нее.

Мама тут же отводит взгляд, и ее лицо сереет.

– Это совсем не просто. Я стараюсь… но это не так просто.

– Я все понял.

– Я так не думаю, – она огрызается, – ты не понимаешь, что я сейчас чувствую. Такую… такую…