Я убираю руку от носа и пытаюсь не сосредотачиваться на вони, затем вхожу в комнату и встаю прямо перед Дорраном. Он выгибает бровь, глядя на меня, и я поднимаюсь на цыпочки, чтобы приблизить свое лицо к его.
–Скажи это еще раз.
Он ухмыляется.
–Ты, блядь,
Я бросаю взгляд на его губы и наблюдаю, как они растягиваются в ненормальной улыбке.
–Твоя, да? - Я встречаюсь с ним взглядом.
Его зрачки расширены, и блеск в них ни с чем не спутаешь.
–Я заикался?
Я хихикаю.
–Тогда поцелуй меня, - говорю я и стираю пространство между нами, прежде чем сжать в кулаке его испачканную футболку.
Он издает легкое шипение, роняет кухонный топор и притягивает меня к себе. Затем он обхватывает пальцами правой руки мое горло и сжимает, перекрывая доступ воздуха.
Мои легкие горят, когда я пытаюсь дышать, и когда я издаю сдавленный стон, Дорран смеется и прижимается своими губами к моим.
Мои чувства сходят с ума от вкуса крови и из-за мужчины, который держит меня в своей власти. Я стону и целую его сильнее, открывая его достаточно, чтобы пососать его язык.
Дорран громко стонет, и это звук, лишенный сдержанности; это шелуха и похоть, слившиеся воедино.
Он ослабляет хватку на моем горле, и я, в свою очередь, собираю его волосы в кулак.
–Ты поглотила меня полностью, Сигнетт, - хрипит он напротив меня. –И, Боже мой, я схожу по тебе с ума. Чертовски голоден. ‐ Он почти прижимается своим ртом к моему, заставляя меня выгибаться навстречу ему. Я влажная, мне жарко, и это... слишком.
–Ты из тех, кто умеет говорить, - говорю я ему, и когда он хихикает, я прижимаюсь зубами к его нижней губе, прокалывая там нежную кожу.
Дорран снова стонет – на этот раз громче, – затем толкает бедра вперед, и его твердый как камень член упирается мне в живот.
Я усмехаюсь, затем посасываю его нижнюю губу, наслаждаясь вкусом его крови на своем языке. Получаю кайф от самой сути, которая является частью каждого дюйма его тела. То, что делает его тем, кто он есть.