– Юная леди не дает интервью. На сегодня вопросов достаточно. Прошу всех немедленно покинуть территорию, или мне придется позвать охрану.

Когда мистер Донжуа вместе со мной переступил порог вестибюля, на горизонте уже оставалось всего несколько человек.

– Что они хотели? – не удержавшись, спросила я его, но он лишь молча улыбнулся, прежде чем добавил следующее:

– Скоро вы все узнаете. Терпение, моя дорогая, терпение.

Протяженные коридоры, уставленные книжными шкафами до самого потолка, простирались чуть ли не во всю длину здания. Между ними находились так называемые дверные порталы, больше похожие на потайные комнаты. Как я поняла позже, библиотека была поделена на два отсека: блок античности и современности. Свернув в сторону второго блока, мы остановились на перепутье двух дорог, одна из которых вела в зал исполнительских искусств, а другая – в служебное помещение, куда мы и направились.

– Знакомьтесь, мой хороший приятель Хэл Барнс. Он один из самых известных американских поэтов. Его стихи известны по всей стране. Не раз ему удавалось исполнять свои произведения на сценах за границей и в телевизионных программах – «Произнесенное слово: Отключен» и «Соединенные Штаты поэзии». Мистер Барнс является поэтом-лауреатом округа Куинс в Нью-Йорке. Именно его и привлекла ваша персона.

– А это, так понимаю, наша будущая звезда? Мисс Диннер, вы очень талантливы. Признаться честно, я давно не встречал столь достойных работ. – Господин Барнс дружески пожал мою руку.

Повисшая вокруг нас недосказанность не давала мне покоя. Я вглядывалась в лица мужчин, ожидая объяснения.

– Так на чем мы остановились? Выставку должны вновь открыть в течение трех часов, поэтому у нас еще есть время, чтобы показать девушке арт-пространство. Она утверждает, что ничего не знает о нем. Но для начала я позову второго нашего гостя. Заходите, друг мой!

Я продолжала стоять в ожидании, мое сердце забилось сильнее. И, видимо, оно не ошиблось. Из соседнего кабинета показался знакомый силуэт.

Стэнли.

Я почувствовала, как давно сломанное сердце выпрыгнуло из груди и упало, разбившись вдребезги.

Это он. Он был здесь.

Рука невольно направилась к дрожащим губам. Я не могла поверить собственным глазам, отказываясь принимать действительность, где я снова могла встретиться с ним.

Он изменился. Лицо похудело, а скулы стали еще выразительнее. Веснушки все так же рассыпа`лись по его щекам. Вьющиеся волосы медного оттенка стали намного светлее. Они больше не были растрепаны в разные стороны, как раньше. Приподнятые рукава до локтей оголяли сильные руки с выступающими на них венами.