Она наткнулась на старую вазу. Стеклянную, с трещиной, неказистую. Они купили её на блошином рынке в самом начале своих отношений, когда были бедными и счастливыми.

Она всегда стояла на дальней полке, и Сергей не раз предлагал её выбросить.

«Не комильфо», — говорил он.

Анна взяла вазу в руки, ощутила шершавость стекла, провела пальцем по трещинке. И вдруг поняла, что это — её. Ей нравилась эта ваза.

Ей нравилась её история, её неидеальность. Она отнесла вазу на кухню, тщательно вымыла и поставила на середину стола. Пустая. Просто так. Потому что она этого хотела.

Это был маленький, почти ничтожный акт бунта. Бунта против его вкуса, его оценок, его «комильфо». И с этого момента процесс пошёл быстрее.

Она переставила мебель. Сдвинула тяжелый кожаный диван, который он так любил, к стене, освободив центр комнаты. Занавесила его лёгким светлым покрывалом.

Принесла из своей спальни маленькое кресло у окна и торшер. Создала себе уголок для чтения, которого у неё никогда не было, потому что «в гостиной должно быть просторно для гостей».

Гостей. Которые приходили к нему. С которыми он говорил о работе, о политике, о своих успехах. А она в это время готовила закуски на кухне.

Она зашла в его кабинет. Его святая святых. Его запах здесь всё ещё витал в воздухе, как призрак. Она распахнула окно, впуская влажный свежий воздух с дождём.

Потом подошла к огромному дубовому столу. Он был слишком велик для неё, слишком мощен. Символ его власти в доме.

Она упёрлась в него плечом и сдвинула с места. Немного. Всего на несколько сантиметров. Потом ещё. И ещё. Она двигала его, пыхтя от натуги, пока он не встал боком к окну, освобождая пространство для маленького столика с её ноутбуком.

Потом она села на пол, прислонившись спиной к сдвинутому столу, и смотрела на преобразившуюся комнату. Руки дрожали от усилия, на лбу выступил пот. И она смеялась. Тихо, почти беззвучно. Она чувствовала себя завоевателем. Победителем. Хозяином.

Она отвоевала себе пространство. Сантиметр за сантиметром.

С кухни донёсся запах. Она сварила себе суп. Не его любимый харчо, а лёгкий куриный, с вермишелью. То, что любила она. И ела его прямо из кастрюли, стоя у окна и глядя на дождь. Без тарелки. Потому что могла.

Позвонила Маша.

— Мам, я у Кати, мы проект делаем, я заночую у неё, хорошо?

— Хорошо, — ответила Анна. И не спросила: «А уроки? А портфель собрала? А форма для физ-ры?». Она просто доверилась.

— Развлекайся.

Потом пришло сообщение от Андрея.