Я понимаю, что он спрашивает не только о проклятом луке.
— Да.
Его взгляд не меняется.
— У тебя что-то на уме.
Это не вопрос. Становится почти невыносимо терпеть это неприятное, отвратительно чувство, делающее меня нервной.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он тихим, обеспокоенным голосом.
Я открываю рот, но слова не выходят.
— Я вижу, как мысли проносятся в этих красивых глазах, Картофелька. Скажи мне, о чем ты думаешь.