У меня больше нет сил ссориться с ней. Я чувствую себя разбитым, и меня тянет пойти к Делайле и утешить ее. Держать в своих объятиях. Прислонившись к столу, я смотрю на женщину, с которой мы в течение многих лет совершали низкие поступки.

Она права. У нас есть история. И не все в ней было ужасно. Были времена, когда нам было весело, когда она была единственным человеком, к которому я мог обратиться. Я одновременно и заботился о ней, и ненавидел. Так или иначе, но она долгое время была частью меня.

— Я и не хочу стирать это, потому что это часть моей истории. Ты была другом, когда у меня никого не было. Честно говоря, времяпровождение с тобой не раз спасало меня.

Сэм с удивлением и неуверенности смотрит на меня.

Я удерживаю ее взгляд.

— Но мы выявили друг в друге мелочные черты. Вся ностальгия и привязанность исчезла, когда ты продала меня, украла часы и смылась.

К ее чести, она вздрагивает.

— Я сожалею об этом. Правда. Это ужасный поступок, я знаю. Но я не думала, что та женщина навредит тебе. Я думала, она репортер. Ладно, согласна, это было глупо. А часы… я была в отчаянии… — На мгновение она кажется испуганной, прежде чем вновь прячется под маской. — Но я вернула их обратно. Разве это ничего не значит?

Часы, лежащие на столе, сверкают на солнце, как живые. От их вида меня пробирает тоска по маме. Слабый отголосок этого чувства сжимает сердце. Я рад, что Сэм вернула часы, однако теперь, когда они у меня, я понимаю, что дело было не в них. Дело было в Делайле.

С такой же радостью я бы пожелал никогда их больше не видеть, если бы это означало, что Делайла осталась бы в моей жизни.

— Ты же в курсе, почему Делайла связалась со мной? — спрашиваю я Сэм.

Секунду она мешкается, потом морщит нос — признак раздражения.

— Я получила ее сообщения. Я знаю, что улаживала ситуацию ради меня.

Гнев скручивает мое тело.

— Она отрабатывала твой долг, Сэм.

— Я знаю. — Она вздыхает. — Ей не нужно было этого делать.

Если бы она не была женщиной и в десять раз слабее меня, я бы испытал искушение свернуть ей шею. Сейчас я едва могу смотреть на нее.

— Год работы вместо турне по Азии, как она планировала. Все ради того, чтобы я не позвонил в полицию, дабы сообщить о твоем преступлении, а твоя мама могла быть спокойна. И это все, что ты скажешь?

Саманта качает головой, будто я маленький ребенок, и она старается вести себя очень терпеливо со мной.

— Сэйнт, мы оба с тобой знаем, что ты бы не позвонил в полицию.