— У тебя тоже память отшибло? Я вообще-то жила отдельно, пока меня не затопил сосед.

— Адель, сейчас точно не самое лучшее время для переезда. Я не хочу напоминать, но в твоей квартире велась слежка.

— Но теперь-то это не так.

Мое безразличие явно поражает её.

— Да, но тебе нужно время, чтобы оправиться и восстановиться!

— Ника, мне не от чего оправляться, потому что я ничего не помню.

— Что, если, оказавшись в своей квартире, память к тебе вернется? Что, если тебе станет плохо, и ты снова потеряешь сознание? — паникует она. — Нет! Ни о каком переезде и речи быть не может! Поживешь с нами, пока я не буду уверена, что ты готова к самостоятельной жизни!

— Ника, со мной всё в порядке!

— Это не так, милая моя, ведь твоя память ещё немного барахлит, — говорит она и шустро поднимается на ноги. — Вот когда она восстановится, когда ты переживешь и прочувствуешь то, о чем пока не помнишь, мы и поговорим о твоем переезде. А пока поживешь с нами под нашим ненавязчивым наблюдением!

— Что мне переживать? Я не помню только Аверьяна!

— Вот и замечательно, значит, есть повод заново с ним познакомиться, потому что он тоже живет в этом доме! И, кстати, не жалуется, в отличие от некоторых!

— Ну да. Вообще-то, ему давно есть где жить, но он вынужден оставаться здесь, ведь не хочет тебя расстраивать!

— Вот видишь, — усмехается Ника, — тебе следует брать пример с брата. Он любит свою маму и не хочет, чтобы она… Что ты сказала?

Ника замирает и смотрит на меня без тени веселья.

А что я сказала?

Черт возьми, что я только что сказала?

— У Аверьяна есть, где жить?

— …Я не знаю. Я просто… предположила.

Нет, я знаю. Знаю, что ему необязательно оставаться в этом доме, потому что у него есть… есть…

— Адель, ты что-то вспомнила?