Я подхожу к нему и обнимаю его за шею. Я чувствую, как он дрожит. По моим щекам начинают течь слезы, и теперь уже трудно сказать, кто поддерживает кого. Я ужасно хочу, чтобы он почувствовал себя хотя бы немного лучше, поэтому я целую его в подбородок. Он подставляет мне губы, тогда я целую и их тоже. Он отвечает на поцелуй, и я ощущаю вкус наших слез, нашей печали и нашей злости. Он прижимает меня спиной к шкафчику, и я вытаскиваю полы его официальной рубашки из-под пояса брюк. Его поцелуи становятся неистовыми и отчаянными, и он задирает юбку моего нового черного платья. Я не уступаю ему в отчаянии и расстегиваю его ширинку. Он тянется рукой мне за голову, открывает шкаф, достает оттуда коробку, а из нее – квадратный пакетик. Когда мы начинаем шуметь, я нащупываю кран и включаю воду. Мы крепко держимся друг за друга, и целуемся, и плачем, и заполняем друг друга столько, сколько можем. Когда все заканчивается, мы еще несколько минут не двигаемся, пытаясь отдышаться, а потом он отпускает меня и начинает одеваться. Я смотрю на него, не пытаясь поправить задранное до живота платье.
Он выходит из ванной, ничего не говоря, но на пороге оглядывается через плечо, и наши глаза встречаются.
Когда он уходит, я опускаюсь на пол, прижимаю колени к груди и снова начинаю рыдать.
24
24
По словам мамы, на поминках соседка Мэл сказала, что следующие несколько недель он проведет у отца.
Я не видела его с того момента, как он вышел из ванной.
В первый день, когда я возвращаюсь на работу (неделю спустя после похорон Мэл), я прихожу пораньше, чтобы расставить стулья в комнате отдыха. Как только Уиллоу меня видит, подбегает ко мне и заключает в объятия.
В тот день, когда я узнала, что Мэл в коме, Уиллоу довезла меня до дома. Мне кажется, она уже меня простила, но я все-таки хочу, чтобы она знала: я не рассказывала ей о том, что произошло, потому что меня мучили стыд и чувство вины. И дело вовсе не в том, что я ей не доверяла или не хотела быть ее подругой.
Она кивает.
– Я понимаю. Мне страшно жаль, что тебе сейчас так плохо.
Я сглатываю комок, чтобы не заплакать.
– Можно я тебе про них расскажу? – прошу я. – Про Коэнов?
– Про всех троих? – спрашивает Уиллоу.
– Про всех троих.
Она кивает.
И я начинаю рассказывать.