25

Мама 2.0 созывает семейный совет через пару дней после отъезда Уиллоу и через четыре дня после окончания лагеря. Я присутствовала на нескольких семейных советах у Коэнов, когда они распределяли домашние обязанности или обсуждали то, что нельзя пускать собаку на мягкую мебель, и прочие вопросы, которые могут вызвать в семье разногласия.

Естественно, в моей семье ничего подобного никогда не было. По крайней мере, в моем присутствии. Может быть, в прошлом мои родители что-то такое и делали, я понятия не имею.

После ужина я плюхаюсь на диван. Я настороженна и не знаю, чего ожидать. Если честно, я в любой момент готова ощетиниться и начать обороняться. Все-таки мы ни разу не обсуждали нашу ссору после того, как я вернулась от Люка в пять утра. Когда Мэл умерла, мои родители вели себя так, будто я ничего не говорила, и мы вернулись к тому, что в нашем доме называется «нормальной жизнью».

Удивительно, но, хотя мама сама созвала этот семейный совет, она явно нервничает. За последние несколько месяцев я начала замечать, что она часто моргает, когда из-за чего-то тревожится. Это крошечная деталь, одна из ее особенностей, которые легко упустить, но все-таки она наводит меня на мысль о том, как мало я знаю о собственной матери. Как мало времени я провожу с ней.

Папа опускается рядом с мамой на маленький диванчик и бросает на нее взгляд, отдавая ей право начать разговор.

– Я уверена, мы все помним происшествие, которое случилось несколько недель назад, – начинает она, бросая на меня многозначительный взгляд.

Я складываю руки на груди, мысленно готовясь к тому, что за этим последует. Я знаю: я должна раскаиваться, что так на них сорвалась, но, если честно, я не сожалею ни о чем из того, что сказала. И я не уверена, что смогу придумать убедительное оправдание, если в этом заключается цель семейного совета.

После смерти Мэл я ничего не чувствую. Все события и люди как будто находятся далеко от меня. Словно я одна на необитаемом острове. На таком острове, где не существует ни прикосновений, ни звуков, ни чувств. Я чувствую себя… онемевшей.

– Это было довольно… неприятно, – говорит мама. – Поэтому я хочу извиниться.

Ее слова возвращают меня к реальности, и я сомневаюсь, что правильно их расслышала.

– Извиниться? – повторяю я.

Мама кивает.

– Я хочу извиниться перед тобой за все прошедшие восемнадцать лет и за то утро тоже. Джесси, я понимаю, как сильно тебя ранило то, что меня так долго не было рядом. – Она яростно моргает, но ее глаза все равно наполняются слезами. – Об этом я сожалею сильнее всего на свете – и буду сожалеть всегда. О том, что упустила столько времени.