За несколько мгновений, пока текст письма загрузился и появился на мониторе, я искусала себе все пальцы.

Дорогая Лив. Меня правда удивляет, что ты опять и опять спрашиваешь, по какой причине я отозвала свое согласие на публикацию интервью. В приложении документ, в котором отмечены все места, которые противоречат нашей предварительной договоренности. Пожалуйста, воздержись от дальнейших писем, я больше не собираюсь их читать. Всего наилучшего,Кристина Аткинс

Дорогая Лив.

Меня правда удивляет, что ты опять и опять спрашиваешь, по какой причине я отозвала свое согласие на публикацию интервью. В приложении документ, в котором отмечены все места, которые противоречат нашей предварительной договоренности.

Пожалуйста, воздержись от дальнейших писем, я больше не собираюсь их читать.

«Все места?» Что, черт возьми, она имеет в виду? Наморщив лоб, открываю вложенный файл.

Требуется всего пара секунд, чтобы мне в голову закралось темное подозрение и еще пара, чтобы в желудке образовался тяжелый камень. Свое интервью с Кристиной Аткинс я могу декламировать наизусть хоть вслух, хоть про себя, я перечитывала его, наверное, миллион раз… и это интервью – не мое.

Фактически изменения в него внесены небольшие, но очень существенные. Они стабильно придают ответам Кристины нелепый смысл или сыплют желчными сомнениями в сторону достоверности ее высказываний. Некоторые абзацы вырезаны, а вместо них вставлены предложения, которых Кристина никогда не говорила, по меньшей мере, не в таком ключе. Это интервью, над которым можно посмеяться, поднять в изумлении брови или покачать головой, и оно оставляет после себя впечатление, будто Кристина – несчастная актриса, не выдержавшая давления киноиндустрии.

Это уже не мое интервью.

Это интервью Даны.

Его без сомнения написала Дана.

Подруга, коллега, конкурентка.

Первым она, по всей вероятности, никогда не являлась.

Это она пересылала интервью менеджерам Кристины и вызывалась сама ради меня выяснить, почему оно было отклонено. Как часто она взволнованно переспрашивала, не связался ли со мной менеджер? Я считала, что она переживала за меня, а на деле она просто боялась, что ее подлый план развалится. А ведь правда могла с легкостью выйти наружу. Если бы Кристина раньше отреагировала на мои письма, если бы заглянула в текст, который я специально отправляла ей повторно… но, судя по всему, она была слишком обижена на мое – якобы – предательство.

Проклятье.

Мне так жаль Кристину. Мне так жаль себя. И, черт, Дана за это еще поплатится!

Разозлившись, вскакиваю, чтобы ей позвонить, но потом останавливаюсь и, помедлив, сажусь обратно на широкое сиденье под окном. Нет. Нет, я не буду ей звонить. И тратить время на написание ей электронного письма я тоже не буду.