— И что-то мне подсказывает, что пока не поставишь напротив моего имени галочку, не успокоишься. Но знаешь, — она взмахивает рукой, словно не хочет, чтобы я перебил её. — Знаешь, малыш, возможно так даже к лучшему.

— Получается, свидание? — едва заметно прикусываю губу, чтобы улыбка не стала уж слишком широкой. — Какой выбираешь ресторан?

— Никакой, — на мой удивлённый взгляд птичка отвечает равнодушием. — Дети мои сейчас у бабушки с дедушкой, квартира свободная. Так что давай сразу ко мне.

Улыбка моя, разумеется, сошла, а руки сжались на оплётке руля. «Ко мне» звучало почти как издёвка.

— Если твои моральные устои, ну или религия, не позволяют спать с легкодоступными женщинами, можешь просто высадить меня где-то неподалёку — до дома доберусь сама.

— Марина Валерьевна, — стараюсь говорить так спокойно, как вообще могу. — Если не секрет, какого чёрта?

— Малыш, мы ведь оба с тобой взрослые люди. И на свидание ты меня приглашаешь не потому, что тебе не с кем поесть. Ты хочешь уложить меня в постель, а у меня, так уж получилось, уже очень давно не было секса. Не вижу ни одной причины, почему мы не можем сделать это, а потом разойтись, как в море корабли.

— И для тебя это будет нормальным?

Просто переспать и забыть? Вот так легко и просто вычеркнуть из жизни.

— Мне не нужны серьёзные отношения. Вообще. Ни с кем. И я в принципе ничего не имею против того, чтобы сегодня просто лечь спать пораньше и одна — твоё присутствие в моей квартире не обязательно.

Да, именно так. Она вне зависимости от того, что будет вечером, обещала позабыть меня уже на следующий день. Вот только как быть мне? И что окажется хуже — получить отказ после того, как узнаю, какие у птички губы на вкус, или уехать, поставив гордость на первое место, а после сожалеть об этом ещё очень и очень долго?

Понятное дело, что я выбрал: всё-таки я не философ, а мужчина. Двадцатисемилетний мужчина, увидевший ту женщину, которую уже очень давно желает.

— Подскажешь, где у вас поблизости продуктовый магазин? — уточняю у птички, продолжая везти с самым невозмутимым видом, на который только способен. — Только не такой, в котором я работал! — уточняю, и мы вдвоём смеёмся. — Что-то нормальное, чтобы можно было выбрать приличное вино и какие-нибудь десерты.

Потому что хочу растянуть этот вечер. Хочу пусть даже через неловкость, но сходить вместе за покупками, словно мы стали по-настоящему близки. Но птичка качает головой и едва заметно вздыхает.

— Ты голоден?

— М… Нет.

— Тогда не нужно десертов, — выдыхает птичка. — И алкоголя тем более не нужно. Да и вообще, малыш, — о, вот и её едва заметная ухмылка. — Собираешься сделать женщине приятно — зайти в аптеку. Я это оценю намного выше.