Провожу полночи с пятницы на субботу за изучением плана участка. Накидываю опорных точек и предварительно зонирую территорию.

В субботу варю кофе, но он благополучно остывает, пока я фигурально брожу по дому, проект которого Алия тоже мне предоставила.

Он оказывается не таким большим, каким увиделся снаружи. Кухня-столовая, которая может служить и гостиной, главная спальня и ещё две комнаты. «Гостевые, на случай, если дети приедут или друзья заночуют», — как пояснила Алия. Остальную площадь занимает просторный зимний сад со стеклянными стенами и банный комплекс с несколькими отделениями.

Я вспоминаю, на какую сторону выходят те или иные окна, визуализирую рассвет и закат, учитываю секции внешней веранды и отмечаю, какие кусты, деревья, озеленение и архитектурные элементы попробую задействовать в каждой части.

После поездки к Алие заканчивается мой негласный внутренний отсчёт под названием «Продержаться ещё один день». Пока он не завершился, я не осознавала, что вообще его вела.

Кардинально вроде бы ничего не меняется. Я не ставила галочек или крестиков в календаре, не проговаривала никаких установок для себя с утра. Тем не менее, я легко могу соотнести даты прошедших трёх месяцев с днями недели и даже временем суток, а в воскресенье просыпаюсь, вдруг путаясь в числах, зато с чётким пониманием, что сегодня из лагеря возвращается Тимоша.

Мы договорились со Стасом, что он его встретит и привезёт домой. Я же приготовлю любимое Тимкой ризотто и уже за обедом расспрошу сына о впечатлениях и дальнейших планах.

После грозы… Я не хочу мусолить собственную истерику в клубе. У меня нет ни сил, ни желания закапываться в то, что уже произошло и что нельзя переиначить. Поэтому тот день тоже становится не датой, а грозой.

После неё нас с Беловым обоих будто перетряхнуло, а, может, шарахнуло шаровой молнией, да мы не заметили.

Между нами возобновилась переписка. Она не частая и вполне нейтральная, но то ли я пытаюсь читать между строк, то ли мы со Стасом всё-таки на самом деле сроднились за годы вместе, только я чувствую, на чём он делает акцент в обычном сообщении, выбирая «Я довезу Тима до дома», а не «привезу домой». На его «Как дела?» я так же отвечаю «Всё спокойно», а не просто «Нормально».

Мы пока не пересекались с ним по работе, но побывав на собрании с сотрудниками «Белстрой» я поняла, что офис и строительная площадка перестали вызывать во мне отторжение, которое распространилось на них с кабинета Стаса.

Я сплю в нашей когда-то общей спальне. К тому же, на той же кровати. По утрам просыпаюсь на половине Стаса, независимо от того, уснула ли на своей или раскинулась по центру. Мышечная память существует по её собственным законам, которые работают бесперебойно и корректируются не по мановению волшебной палочки.