— Конспираторы, — произношу тихо и осторожно дую на чай.

— Миротворцы, — поддерживает Стас, отпивая кофе.

— Ты говорил, что снял номер в гостинице. — Приступаю к теме, которую планировала обсудить со Стасом, но всё не могла подобрать подходящий момент.

Он кивает. Ничего не спрашивает, но я вижу, что однозначно ждёт продолжения.

— Раз уж мы оказались за столом переговоров, давай обсудим квартирный вопрос.

Не попадаю чашкой в блюдце и звонко брякаю ею о край, на удачу не расплёскивая чай. Отпускаю ручку и откидываюсь на спинку стула.

— Что-то с квартирой? — уточняет Стас, тоже отодвигая чашку от себя.

— С ней всё в порядке. Просто у нас их несколько на одной территории. Можно продать одну.

— Зачем? — Стас хмурится, не понимая, куда я клоню. — Тебе нужны деньги?

— Нет. — Одновременно слегка раздражаюсь и отчего-то расстраиваюсь. — Купишь себе жильё. Найдёшь что-то подходящее и не нужно будет задействовать средства, вложенные в бизнес.

Стас не спускает с меня немигающих глаз.

Тянусь за кружкой, чтобы занять руки.

— Ал, подходящее там, где ты, — говорит Стас, и я замираю на полпути. — Ты по-прежнему мой дом. Недавно ты сказала, что дело не в месте. Так и есть, потому что дело в человеке. Для меня — в тебе. Без тебя мне без разницы где жить. — Стас переводит дыхание, я убираю руки на колени. — Знаешь почему мы вроде бы бесцельно катались по городу после клуба перед грозой?

Молчу, потому что знаю, но глупо боюсь, что если наши причины совпадут, то моя теория о незначимости места безо всякой привязки к человеку даст трещину и я обрушусь в пропасть вместе с глиняным основанием, которое подвела под неё, посчитав, что оно меня выдержит. Конечно, само по себе место ничего не значит. Оно впитывает и хранит оставленное и разделённое в нём людьми: трогательные моменты, дорогие воспоминания, важные и не очень события, из которых и состоит жизнь.

— Потому что тогда в машине был дом. — Стас попадает в самый центр без промаха. — Ты призналась, что хочешь домой. Я тоже хочу домой. Гостиница, офис, квартира — они все одинаково никакие. Знаю, я сам виноват, что у нас больше нет дома, но это не отменяет того, что я хочу снова его обрести.

Мы снова говорим на одном языке. Нет никаких дополнительных или переносных значений у знакомых слов, которые даются Стасу не через силу и без тщательного подбора. Мало того, что нам больше не требуются уточнения, так я к тому же могу безошибочно закончить начатые им фразы.

Наверное, это хорошо. Он наконец обдумал, что говорить, а я достаточно остыла, чтобы дослушать и не рваться высказаться последней.