ПопаданцыО чем знает ветерстр 244
Светлый фон
Да, меня учили любить Ирландию – но не должна любовь быть такой… сметающей всё на своем пути. Таким следует быть чувству долга. Наверно, это мой ответ. Страдания и жертвы ни к чему там, где нет любви. Главное же – определить, что тебе всего дороже.
Т. С.
Т. С.

Глава 20 Белые птицы

Глава 20

Белые птицы

Я ПРОСНУЛАСЬ ВНЕЗАПНО, ПРИЧЕМ без каких-либо внешних причин. Прислушалась, ожидая уловить шорох оберточной бумаги; по моим представлениям, Оэн уже вскочил и разворачивает подарки. Но нет, шум, до меня донесшийся, не подлежал идентификации.

Мы вернулись из церкви далеко за полночь. Каждый из нас был глубоко погружен в собственные мысли, даже подавлен. Томас с Оэном на руках сразу направился в детскую, я увязалась следом. Оэн начал просыпаться, пока я переодевала его в ночную рубашку, но, очутившись под одеялом, снова заснул. Бриджид на мессу не ходила. Воспользовалась тем, что дом опустел, чтобы пообщаться с сыном. Мы ее ни в гостиной, ни в кухне не обнаружили. Очевидно, она уже легла, а где Бен Галлахер – на сеновале или, может, убрался восвояси, – я не знала и знать не хотела.

Сказав Томасу: «С Рождеством и с днем рождения», я, кажется, немало его удивила. Наверно, он думал, я про вторую дату не вспомню. Судя по реакции, он и сам про нее забыл. Подарки и праздничный торт дожидались своего часа – в моей спальне и в погребе, соответственно; я решила, что день рождения мы отметим назавтра ближе к вечеру. Не хотела перебивать впечатление от мессы.

Внезапно Томас обнял меня, почти втолкнул к себе в комнату и приник к моему рту. Как человек, который после поста не набрасывается с неподобающей жадностью на скоромные угощения, Томас сдерживал свой пыл. Он целовал меня, будто весь вечер и всю ночь только о поцелуях и думал, не зная, когда такой случай представится в следующий раз. Определенно, Томас никогда не ходил в дамских угодниках. Я почти не сомневалась, что до меня он и влюблен не был, по крайней мере серьезно. Прикладываясь к моим губам, он как бы препоручал мне всего себя, уверенный, что будет принят без остатка, без критики, без колебаний. В ответ он требовал того же. Одно влечение, без эмоций или с половинчатыми эмоциями, не удовлетворило бы Томаса. Он бы мигом распознал не только подделку, но даже и вполне искусную имитацию истинной любви. Вспомнилось шутливое замечание Майкла Коллинза, мол, если Томми и любит, как пляшет, тебе, Энни, крупно повезло. Томас любил, как плясал. Как лечил, как делал всё остальное в жизни – ответственно и с глубоким вниманием к деталям.