Я — Дашина дочь, а значит я — его судьба.

Тётя знала, тётя всегда знала, как сделать так, чтобы он был моим. Она дала мне силу, дала мне средства, и я использовала их.

Максим горел в моих руках, шептал моё имя — нет, её имя, но это неважно, это я была там, я!

Вика сдохнет, и он забудет её, как плохой сон. Я ненавижу её, ненавижу, ненавижу! Хочу выцарапать её глаза, сломать её шею, видеть, как она корчится. Она не заслуживает его, не заслуживает жить!

Я падаю на диван, смеюсь — громко, резко, слёзы текут, но я не замечаю. Они думают, я сломалась? Нет, я сильнее их всех! Я разрушила Волковых, и это моя победа. Максим придёт, он должен прийти, он не может без меня. Я чувствую его — где-то там, близко, он думает обо мне, я знаю.

Но эти стены, эти тени — они держат меня, душат, и я задыхаюсь. Хочу кричать, бить, вырваться к нему, но не могу.

Я устала, я схожу с ума, я хочу его, хочу, хочу! Почему он не здесь? Почему бросил меня?

Дверь открывается. Я замираю, смех обрывается, слёзы жгут глаза.

Шаги — тяжёлые, уверенные. Я поднимаю взгляд, и сердце бьётся так, что грудь трещит.

Он. Максим. Мой Максим.

Он стоит в дверях, высокий, тёмный, глаза — как сталь, но я вижу в них меня.

Он пришёл. Пришёл ко мне!

Я вскакиваю, бросаюсь к нему, но охранник перехватывает, держит за плечи. Я кричу, вырываюсь.

— Максим! — голос мой срывается, переходит в дрожащий писк. — Ты пришёл! Я знала, знала, что ты придёшь! Ты мой, мой, мой!

Он смотрит на меня, глаза тёмные, холодные, но я вижу — он не может отвести взгляд. Он мой. Я смеюсь, слёзы текут, пальцы тянутся к нему.

— Отпусти её, — приказывает он охраннику, властно. Тот убирает руки, и я шагаю ближе, дрожу, улыбаюсь.

— Ты скучал по мне, да? — шепчу я, голос ломается от счастья. — Я знала, что ты не бросишь меня. Я всё сделала для тебя, Максим. Всё!

Он не двигается. Его глаза смотрят на меня с тем же холодом, с каким он смотрел на меня по началу. Это неправильно. Не должно быть так. Он мой. Только мой.

— Кто такая «тётя»? — спрашивает он вдруг, голос резкий, как удар. — Я знаю, что это сестра Даши. Говори, Алиса.

Я замираю. Мир трещит, ломается, стены давят сильнее, сердце колотится, как сумасшедшее, и я не понимаю, не понимаю, не понимаю! Сестра Даши? Он знает? Как? Откуда? Я отступаю, ноги дрожат, пальцы вцепляются в волосы, тянут, рвут, больно, но я не чувствую, я кричу внутри — нет, нет, нет! Он не должен знать, не должен, это моё, моё, моё!