Теперь, возвращаясь домой, я укладываю затылок на подголовник и закрываю глаза.

Устала.

Лимузин тихо, без эскорта и мигалок скользит по московским запорошенным улицам. А у меня нет сил даже посмотреть по сторонам.

— Упахалась, — констатирует сидящая напротив Таня. — Вот говорила же, надо было ехать с тобой.

— Нет, все хорошо, — шепчу, не открывая глаз. — Что там дома происходит, не знаешь? — спрашиваю устало.

За всю неделю я ни с кем не общалась. Лишь переписывалась с Каюмом и Лазизой. Но они в Лондоне, поэтому не в счет.

— Да все как обычно, — фыркает моя верная помощница. — Тебе кучу писем прислали. Такое впечатление, будто ты на двадцать лет умотала, — смеется она и осекается. — Прости.

— Что там? — приоткрыв веки, нахожу взглядом толстую кожаную папку для корреспонденции.

— Не знаю, — решительно мотает головой Таня. — Вон, все в печатях. «Срочно!», «Секретно!», «Перед прочтением съесть!».

— Открывай, давай посмотрим, — смеюсь я, усаживаясь ровно. Еще ноют спина и руки. Но это приятная боль. — В пробке нам долго тащиться, — тянусь к папке. Достаю одно за другим письма. Вскрываю. Вчитываюсь в каждое слово и закипаю от злости.

— Что там? — переспрашивает Таня.

— Всякая хрень, — отрезаю недовольно. Звоню Али и сбрасываю звонок. Нет, по телефону обсуждать наши личные проблемы нельзя. Стоит набраться терпения и подождать. Вернуться домой и выдать по полной.

— Потом. Все потом, — даю себе время поразмыслить и, поднявшись на личный борт правителя Реджистана, сразу прохожу в спальню.

Плюхаюсь в кресло напротив кровати, на которой мы с Рашидом провели немало часов и, кажется, зачали Лейлу.

Позволяю Тане снять с меня абайю и туфли, расстелить постель.

— Есть или пить будешь? — спрашивает она с беспокойством.

— Ничего не хочу. Только воду, — прошу устало. Гоню от себя тревогу. Надо подумать, как быть дальше, что предпринять.

Но мысли вновь возвращаются к моим Зориным. И словно наяву слышу лепет внука и Ирочкин мягкий голос. Вспоминаю, как еще вчера играла с родными в снежки и чистила снег. Для радости мало нужно. А истинные счастье и любовь не стоят бешеных денег. Они бесценны. Как и любовь детей, любовь мужчины к женщине.

И слава богу, мы с Колей поняли друг друга и не расстались врагами.

Самолет набирает высоту. Заткнув ухо подушкой, поворачиваюсь на бок и мгновенно отрубаюсь.