Вадим Вересаев.

Он стоит, прислонясь к столу, и общается с нашей старостой. Спина прямая, руки скрещены на груди, чуть наклонился вперед — внимательно слушает.

Ему лет под тридцать. Высокий, стройный, но не худощавый. У него выразительные, аристократические черты лица. Гладко выбрит. Темно-каштановые, почти черные, волосы в легком беспорядке, словно потрепанные ветром.

На нем черные брюки и строгая темно-синяя рубашка из какой-то дорогой, плотной ткани. Рукава на два манжета закатаны — кажется, будто он только что рисовал или перебирал старинные книги в библиотеке. На одной руке — тонкий кожаный браслет, на другой — какие-то необычные часы с крупным циферблатом.

Такой… идеально-небрежный образ. Простой и богемный одновременно. Вадим Вересаев — даже имя, как у художника.

Он совсем, совсем не похож на тех мужчин, которые окружают меня всю жизнь.

Кто-то проходит мимо, задев меня плечом. Я спохватываюсь и направляюсь к преподавателю — первый ряд у окна.

Когда кладу конспект на парту, он поворачивает голову, и мы на мгновение встречаемся взглядами. Глаза у него густо-карие — темные, как вишни.

Кто вы такой, Вадим Вересаев?..

Хоть гугли тайком под партой.

Сажусь на свое место. Нашариваю в сумке ручку, украдкой поглядывая на преподавателя. Мне хочется на него смотреть — на каком-то физиологическом уровне, ноющей щекоткой в груди. В последний раз такое чувство у меня возникало в подростковом возрасте, когда я была влюблена в молодого Пола Маккартни и заслушивала альбомы “Битлз” до дыр.

— Боже, какие у него ушки… — шепотом млеет Маша, и я перевожу взгляд на них: аккуратные, чуть оттопыренные — ровно настолько, чтобы примагничивать внимание.

— Давайте, заходите! — Вадим делает приглашающий жест кому-то у двери, кто, вероятно, застрял там, как до этого я.

— Меня зовут Вадим Алексеевич Вересаев, — говорит он и записывает имя на доске. Мел с тихим стуком ударяется о стекло, и почему-то этот звук тоже будоражит — словно попал в мою тональность. — Я буду вести у вас спецкурс “Чувство искусства”.

Смотрю, как двигаются его плечи под рубашкой, и сама не замечаю, как взгляд опускается ниже, на брюки… Прикрываю глаза. Ну ты, Лера, и даешь…

— Итак, начнем со знакомства. — Вадим Алексеевич кладет мел на подставку и поворачивается лицом к аудитории. — Сыграем с вами в игру. Положите перед собой лист бумаги, любой… да, из блокнота годится. Еще вам понадобится ручка или карандаш.

Я вырываю лист из конспекта, рядом кладу шариковую ручку и по привычке складываю руки на парте — как прилежная ученица.